Все, что я хотела сказать

– У тебя всегда есть выбор. – Он неспешно подходит и останавливается прямо передо мной. На нем черные спортивные штаны и белая футболка. Волосы все еще влажные, от него пахнет чистотой и свежестью, будто он только что вышел из душа. Мне хочется уткнуться лицом ему в шею и вдохнуть его запах, но я сдерживаюсь. – Ты не обязана сюда приходить.

Я приподнимаю подбородок и встречаюсь с ним взглядом.

– Это не так.

– Нет, так. Как я уже сказал, у тебя всегда есть выбор. Но ты хочешь быть здесь. Со мной.

Я ничего не говорю.

– Я недавно трахнул тебя. Было мало? – Он приподнимает бровь.

– Это ты потребовал, чтобы я пришла, – напоминаю я. – Так что, возможно, тебе самому стоит ответить на этот вопрос.

Его грудь вздымается и опускается от учащенного дыхания. Его недовольство ощутимо, будто живет собственной жизнью, вращается вокруг нас, и я задаюсь вопросом, что же его тревожит.

Что я ему сделала? Случившееся среди развалин ничем не отличалось от всего остального, что было между нами. Не знаю, сколько еще раз мне придется это делать, прежде чем он отдаст мне дневник.

Возможно, дело уже вовсе не в дневнике. Может, в чем-то другом.

В чем-то большем.

– Сними штаны и нагнись над стулом, – велит он, и я вздрагиваю, шокированная его просьбой.

– Зачем? – тихо спрашиваю я, не сумев сдержать дрожь в голосе.

Задница болит невыносимо. Когда я принимала сегодня душ, мне пришлось вытаскивать впившиеся в кожу осколки камней, а на правой ягодице остался синяк, из-за чего в ближайшие дни будет очень трудно сидеть на жестких классных стульях.

А все из-за того, как жестко он трахал меня на подоконнике. И хотя я могла бы обвинить его в том, что причинил мне боль и овладел мной против воли, мы оба знаем, что это неправда. Я хотела этого.

Хотела его.

– Просто сделай это, – приказывает он.

– Зачем? – повторяю я снова. Если он пригрозит, что выпорет меня или сделает еще что-то ненормальное, что пришло ему в голову, мне придется отказать.

Я не смогу вынести, как бы сильно мне этого ни хотелось.

– Я хочу посмотреть… – Его голос стихает, и он запрокидывает голову, глядя в потолок. – Хочу увидеть, что я с тобой сделал.