Саммер перекидывает волосы через плечо, позволяя мне увидеть еще больше.
– Ты ушел, а я не сдержалась и заснула. Думаю, все еще не отошла после смены часовых поясов.
– Ты уже больше недели живешь по нью-йоркскому времени, Сэвадж. Придумай новое оправдание, – дразню я, скидывая ботинки, а потом одним махом снимаю брюки с боксерами и пинком отправляю на пол.
Оставшись в одних носках, я сажусь на край матраса, снимаю их и забираюсь на кровать, пока не оказываюсь на Саммер. Она раздвигает ноги, чтобы я мог устроиться между ее бедер. Я смотрю на нее, не отводя взгляда, и смахиваю несколько выбившихся прядей шелковистых волос с ее лица.
Она такая красивая. И вся моя. С тех пор как нашел ее снова, я с трудом заставляю себя выпускать ее из вида. Она все та же моя Саммер, но старше. Более зрелая. Более серьезная и не такая импульсивная, как прежде.
И я тоже.
– Значит, все прошло хорошо? – спрашивает она, с беспокойством хмуря брови.
Кивнув, я наклоняюсь и целую ее сладкие губы.
– Мать устроила сцену.
– Кто бы сомневался.
– Отец поддержал.
– Он не такой уж плохой.
– Это так. Думаю, он видит во мне себя и вспоминает, что ему в моем возрасте тоже не давали выбора. – Я целую ее в щеку. В скулу. В ухо и в нежное местечко прямо за ним.
– А что ты выбираешь? – спрашивает она, тяжело дыша.
– Тебя. – Я слегка отстраняюсь, чтобы посмотреть ей в глаза. – Всегда тебя, Саммер.
Она лениво улыбается, глаза сияют.
– Мне не нужны твои деньги.
– По мнению моей матери, ты глупа, раз так говоришь.
– Наверное, я не такая алчная, как она. Но кое-чего все же жажду. – Она протягивает руку и ведет пальцами по моим губам. – Тебя.
Я размыкаю их и кусаю ее за палец, заставляя вскрикнуть. Она убирает руку, и я целую ее, бормоча ей в губы: