Терпеть его не могу.
А что во всем этом самое сложное?
Когда меня игнорируют. Делают вид, будто меня нет. Я всю жизнь терпела такое отношение. Можно подумать, что уже успела к нему привыкнуть. Но нет.
И сомневаюсь, что когда-нибудь привыкну.
Одна из дверей открывается, и за ней показывается Уит с натянутой улыбкой и пристально смотрит только на меня. Будто все это время ждал, чтобы встретить меня на пороге. Он переводит взгляд на своего друга, который все еще лежит, согнувшись от боли, и корчится на полу у меня за спиной. Я резко останавливаюсь, тяжело дыша, а слезы все текут по лицу.
– Ты покалечила Эллиота? – в неверии спрашивает Уит.
– Врезала ему по яйцам, – с удовольствием отвечаю я, надеясь, что Уит подумает, что с ним я могу сделать то же самое. Я расправляю плечи и чувствую, как слезы высыхают. Кажется, что я приказала им остановиться, и это тут же случилось.
– И я слышал, ты обозвала Лейси Атертон дрянью? – Уит приподнимает брови.
– Она и есть дрянь. – Я вздергиваю подбородок, испытывая неловкость оттого, что все еще держу в руках свой обед. Чувствую себя глупо.
Уязвимо.
– Ты права, – соглашается он. – Просто никто никогда так ее не называет.
– Ну а я назвала. – Я свирепо смотрю на него.
Он не сводит с меня глаз.
– Перестань говорить всем, что мы трахаемся, – накидываюсь на него я.
На миг в его взгляде мелькает удивление, а потом выражение его лица снова становится спокойным.
– Я вообще о тебе не говорю.
– Лгун, – зло бросаю я.
– И кто сказал, что я так говорю?
– Твой друг с отбитыми яйцами. – Я киваю в сторону Эллиота.
Уит приподнимает уголок губ.