Крах Атласа

Сценарий 71.

– Что еще сломаете, мисс Роудс, и кого ради этого предадите?

Он увидел на ее лице новое выражение. Должно быть, оно и прежде было там, просто скрывалось, а может, она утаивала его от Тристана, который так долго не замечал правды. Ее боль – не доброта, которой он хотел, а скорбь, проблеск которой он буднично принимал за проявление добродетели, всегда была такой притягательной, ведь она контрастировала с гневом, с тем, что всегда оттенялось яростью. И озарялось в присутствии пламени.

– Не знаю, – глухо ответила она, – да мне и…

– Роудс. – Тристан вышел из-за двери, за которой таился до этого. Эзру он не спас, но больше в такой момент стоять в стороне не хотел. – Роудс, это не поможет. Так ты не спасешься. Путь, по которому ты идешь, завершится, только когда ты сама его завершишь. Роудс. – Храбро он поступил единственный раз, когда коснулся ее, унял ее боль неловким, вымученным объятием. – Роудс, остановись прямо сейчас. Пусть все закончится с тобой.

Сценарий 76.

Понятное дело, она его убила. Спички – не игрушка. Не стоит пугать физика, который перенесся к тебе сквозь время на ударной волне от ебучего взрыва атомной бомбы.

Сценарий 87.

В семнадцать лет Тристан Кейн поперхнулся горячим супом и умер.

Сценарий 141.

– Космолет готов, капитан Блэйкли! – крикнул Тристан из кабины.

– Вас понял, лейтенант Кейн, – бодро ответил Атлас.

Сценарий 196.

– Как-нибудь, когда-нибудь, – тихо сказала Либби в повисшей тишине.

Забрала у него бокал и поставила в стороне. До него дошло, что он даже не пригубил вина; только держал в руке да любовался, как играет на свету напиток.

– Тогда пусть будет сегодня, – ответил Тристан.

Сценарий 201.

В движении спускового крючка есть кратчайший промежуток, мгновение тишины. Тристану он показался ревом, эхом последствий, пронесшимся под сводами времени и пространства, а изматывающая тишина – чуть ли не молитвой. Отче, прости меня; ниспошли мне смирения жить с тем, что я натворил.

Беззвучие, которое воспоследовало, завопило многозначно и осуждающе. Кто-то осторожно и расчетливо положил ему руку на плечо. Он не пошевелился, и тогда из его онемевших пальцев забрали пистолет. Краем глаза он заметил блеск солнцезащитных очков.

– Ну и кто же я теперь? – спросил Тристан в пустоту комнаты, кабинета, в стенах которого совсем недавно билось сердце его отца. Он имел в виду вот что: как мне жить дальше без повода двигаться вперед, когда не от чего бежать, когда не стало судьбы, когда мне больше не за чем гоняться?