– Громова? – Женька приподнял бровь, не сводя с нее глаз.
– Я потом тебе расскажу, – выдавила она, не зная, куда себя деть от неловкости.
– Понятно, – протянул Женька и отвернулся. На его скулах ходили желваки.
Да что ж такое! Ева бросила на Никиту убийственный взгляд, но ответом ей стала очередная улыбка.
– Слишком большой риск, – наконец подал голос ворон. – И никаких гарантий, что человечек не обманула.
– Я не стала бы обманывать! – возмутилась Ева.
– Корвин, если бы Ева рассказала об этом отцу, то мы бы все могли подозревать ее в том, что она пытается заманить его в ловушку. Но отцу она об этом не сказала.
– Значит, ловушка на тебя! – отозвался ворон.
– Да какой смысл? – досадливо махнул рукой Никита, и ворон расправил крылья, удерживая равновесие, когда кресло качнулось.
– Ты не пойдешь из-за простых слов!
– Ев, можешь подробно, персонально для Корвина, описать моего брата?
– Человека в гробу, – сварливо прокаркал ворон.
– Человека в гробу, – закатил глаза Никита.
– Я могу попробовать показать, но не уверена, что получится.
– В смысле показать? – спросили Валерка с Ликой в один голос. Жаров просто бросил на нее хмурый взгляд.
– Я пробовала там воспроизводить воспоминания. Но там все давалось намного легче, чем здесь.
– Здесь все работает по тому же принципу, – сказал Никита, глядя на Еву с любопытством. – Попробуй. Уверен, все получится.
От его уверенности было теплее.
– В общем, я попробую его вспомнить, а вы смотрите. Там в воздухе картинка должна появиться, – с волнением прошептала Ева, вытерла вспотевшие ладони о подол платья и крепко зажмурилась, воспроизводя в памяти юношу, лежавшего в хрустальном гробу.
Глава 25. Военный совет