– Ну же, откройся, – попросила Лика и повернула ручку, которая, кстати, вернула свою изначальную форму и больше не напоминала сердечко.
Щелчка не последовало. Дверь оставалась запертой. Лика с испуганным видом обернулась к друзьям:
– И что делать?
Ева подошла к двери и провела по ней ладонью – прямо по сверкающему следу лунного света.
– Откройся! – громко сказала она, и ее голос заглушил раздражающий шелест Спирали вечности.
На двери, прямо под ее ладонью, начали проступать буквы.
«Коль идешь за своим, то без страха ступай.
Правда к правде? Получишь желанный ответ.
Но коль скоро солжешь, то погибель встречай:
Будешь проклятой тенью скитаться сто лет».
– У них еще и стихи каждый раз разные? Вот это сервис, – пробормотала Лика, а Ева повернула ручку, чтобы поскорее с этим покончить, потому что по спине от страха бежали мурашки.
Замок тихонько щелкнул, и Жаров, оттеснив Еву в сторону, распахнул дверь.
На этот раз зажмуриваться от света не пришлось, потому что в Тридевятом царстве было пасмурно и прохладно.
– М-да. Погодка так себе, – заметила Ева, оглядывая хмурое небо.
– Камень подкладывать на этот раз не будем? – нервно рассмеялся Валера.
– Нет уж. Я еще жить хочу, – в смехе Лики тоже слышалось напряжение.
Они вновь вышли из горы, и Ева, оглянувшись на зал с шумевшей воронкой Спирали вечности, испытала очень странное чувство. Она почти физически ощущала границу двух реальностей. Вот здесь уже свободно и волшебно, а там, в зале, страшно и почти ничего от тебя не зависит. Ты лишь безвольная кукла, которую волшебство может уничтожить в долю секунды.
Справедливости ради, по эту сторону двери от них тоже мало что зависело, но она не могла отделаться от того, насколько по-разному чувствует себя здесь и там.
– Громова, прием! – Женька пощелкал пальцами перед ее лицом, привлекая внимание. – Блуда зови.
Ева вынырнула из своих мыслей и оглядела притихших друзей.