Все-таки в Лике удивительным образом уживалась нетерпимость к людям с любовью к животным, которая, кажется, распространялась и на волшебных существ.
– Спасибо, добрый человечек, – в голосе Блуда послышалась улыбка. – Только никто не станет слушать нездешек.
Ева вспомнила, что этим словом называли их дети, прислуживавшие в замке Кощея.
– А кто такие нездешки? – спросила она.
– Вы, – пожал плечами Блуд.
– А как становятся нездешками? – спросил Валера.
– Доброй волей Кощея.
– Что это значит? – спросила Ева с замиранием сердца.
– Любой, попавший сюда, попадает сперва к Яге, как и вы в прошлый раз. Там уже забывает свое прошлое и становится частью Тридевятого царства. А нездешки не забывают себя, оттого навсегда остаются чужими нам. Хоть и живут здесь волей Кощея.
– А нездешек у вас много? – нейтральным тоном спросил Женька.
– Бывают, – туманно ответил Блуд, и Жаров, поймав Евину руку в темноте, с силой сжал ее пальцы.
Еве очень не хотелось вот так, нечестно, вытягивать информацию, потому что это было своего рода насилием, но выбора не было.
– А вы сами видели?
– Нет, человечек. Там, где они есть, я не бываю.
Ева посмотрела на Женьку, жадно вглядывавшегося в силуэт Блуда, и ободряюще сжала его пальцы. Женька пожал ее руку в ответ.
Вскоре Блуд остановился и повернулся к ним.
– Здесь начинается ближний круг. – Он указал рукой себе за спину. – Стоит мне в него ступить, как слуги Кощея тут же об этом узнают. А в последнее время Кощей за то спуску не дает. Мне же ему и подавно на глаза попадаться не след.
Ева оглядела темное подземелье.
– А как нам выбраться? – спросила она и сама испугалась, что Блуд просто исчезнет, оставив их здесь.
– Идите прямо до развилки. Там свернете налево. И после все время сворачивайте налево, налево и налево.