– Ты еще такой ребенок. Зло и добро – слишком размытые понятия. Что одному хорошо, то другому… сама понимаешь.
Эти же слова сказала Лика, прочитав предупреждение на двери в Тридевятое царство:
Выходит, понятие добра здесь то, которое вкладывает Кощей, толком ничего не рассказавший Еве об этом мире. Можно ли считать, что Никита, с его нежеланием лишний раз причинять им вред, на стороне добра? Ева на миг прикрыла глаза и помотала головой. Мысли разбегались.
– А вы знакомы с Кощеем?
– Нет. Придя сюда, я попал сразу к Вию. С тех пор живу здесь. И это отличное место. Здесь все пронизано волшебством. Я и в том мире пытался изготавливать волшебные предметы, но это не идет ни в какое сравнение с тем, на что я способен здесь. Сейчас я могу изготовить абсолютно все. Даже самую ненужную и глупую штуку, на которую в том мире пожалел бы волшебного потенциала. А здесь, в самом сердце волшебства, мне не приходится мучительно выбирать между самосжигающимся плащом и ложкой-мешалкой.
Он щелкнул пальцами, и в Евиной кружке материализовалась деревянная ложечка, тут же принявшаяся размешивать чай. Ева невольно улыбнулась, представив, как бы это пригодилось маме для рецептов, в которых значилось «готовить на быстром огне, постоянно помешивая».
Заметив ее улыбку, Глеб сказал:
– Только здесь волшебник может пользоваться истинным волшебством.
Это звучало как приговор.
– А вам никогда не хотелось вернуться? – спросила она, думая о Матвее Семёновиче, которого Никита обманом заманил в Тридевятое царство.
Вот уж кому точно, по словам Женьки, не захочется уходить из мира, в котором можно колдовать без ограничений. Прежде всего тех, что наложила на тебя сама природа, наделяя талантом.
– Жизнь без волшебства – это не жизнь, – убежденно ответил Глеб. – Скоро ты и сама это поймешь.
Глава 15. «Просто лети!»
Возможно, утверждение, что жизнь без волшебства – это не жизнь, было не совсем верным, но вот то, что жизнь с волшебством, буквально внутри него, удивительна, оказалось чистой правдой. В этом Ева убедилась совсем скоро.
Глеб показал ей несколько, как он выразился, серьезных волшебных предметов и несколько бесполезных. Бесполезные Еву просто покорили. Например, декоративная бабочка, сидевшая на стене, вдруг ожила, засияла драгоценными камнями на крылышках, и в мгновение ока Евины волосы взлетели в воздух, сами собой разобрались на пряди, сложились в прическу, а бабочка, выступив в роли заколки, все это зафиксировала. И пусть Глеб определил это в раздел «бесполезное», длинноволосым девушкам такая штука в быту значительно облегчила бы жизнь. Еще здесь были наручные часы с крошечной кукушкой вместо будильника, платочек, который превращался во вместительную палатку, перо, становившееся аэропланом, и десятки других вещей, назначение которых Ева даже не могла себе представить.
– А откуда вы берете идеи? – Она склонилась над миниатюрным камином, в котором горел настоящий огонь и теплом которого вполне можно было согреть руки.
– Отсюда. – Глеб постучал себя по виску. – Эти идеи я вынашивал годами. Но волшебный потенциал в том мире не безграничен, поэтому ты не можешь распыляться в разные стороны. Другое дело здесь, когда у тебя под рукой лунный свет. Здесь играют роль только мои идеи и намерения, а технические сложности отошли на второй план. Ясное дело, ты не сможешь создавать артефакты без подготовки, но вот освещать себе путь, материализовывать предметы, летать, даже мгновенно перемещаться – всему этому можно научиться.
Ева открыла рот от удивления. Глеб, заметив ее реакцию, понимающе улыбнулся.
– Мне знакомо это чувство. Ты не веришь в саму возможность колдовать без ограничений. Но это пройдет.
Он снова улыбнулся. На этот раз подбадривающе.