Всё понимает, чертовка, — мелькнула мысль.
— Ты умеешь управлять лошадьми, Генка? — спросил Енох.
— Не так чтобы очень, — задумчиво ответил я, рассматривая телегу и лошадей, которые уже успокоились и теперь меланхолично пощипывали глухую крапиву, густые поросли которой забили поляну, вытеснив другую растительность.
— Лопаты у тебя нет, это плохо. Даже не знаю, что и придумать, — вздохнул Енох.
— Зачем мне лопата? — не понял я.
— А как ты могилу для Романа рыть будешь? — удивился Енох, — руками?
— Я не буду рыть для него могилу, — фыркнул я.
— В Писании сказано: «…
— Ты что, решил, что я собираюсь бросить его в лесу? — теперь уже удивился я.
— А как ты повезешь его в город? — парировал Енох, — и, главное, как ты объяснять людям будешь, что это не ты его убил?
— А я не буду, — развёл руками я и усмехнулся. — ты помнишь, как та старушка сказала?
— Какая? Ивановна?
— Да нет, утренняя старушка, — растянул губы в усмешке я.
— Она про примус говорила, — задумчиво начал вспоминать Енох.
— Нет, не то… — отрицательно покачал головой я, — главное, что она сказала, так это то, что сила призраков, то есть тебя, Мони и Мими может расти. И зависит она от роста моей силы.
Енох и Мими переглянулись и преданно уставились на меня.
А я продолжил безжалостно добивать их:
— Хотя, как моя сила может расти, если вы моих команд не выполняете? Вчера бросили меня у Шарлотты одного. Сегодня вон Мими Романа убила и даже не спросила меня. Так зачем мне вас развивать? Мы вроде как с вами договорились, что после выявления братства и этого колдуна, который жертвоприношения делал, мы с вами расстанемся.
Мими и Енох опять переглянулись.
— Ладно, — подвёл итоги диспута я и поставил точку, — нужно придумать, как загрузить Романа в телегу так, чтобы он не испачкал её. Мне же ещё в Рживец ехать. И чтобы там грузчики реквизита труп не увидели. Енох, отведёшь глаза?