— Да то, что тощая — то ладно, я на её рожу и не сморю, — вздохнул Епифан. — А вот что она ненасытная, все соки из меня выпила. Нет, не могу я с нею больше. И не проси…
— Ну где ты там⁈ — дверь распахнулась и на меня уставилось пьяное лицо Гришки Караулова:
— Меня Гудков тебя искать послал…ик…
— Вот он я, — сказал я, — несу и гитару, и Зубатова.
— Я сам иду, — проворчал Епифан-Зубатов и вошел в дверь.
Я последовал за ними.
— Ну наконец-то! — проворчал Гудков и вручил гитару Шарлотте.
Та отпила из своего бездонного бокала и пробежалась пальцами по струнам. Зазвучала серебристая музыка и она глубоким хрипловатым голосом запела:
Тфу, ты! — мне захотелось аж выругаться. Неужели Гудков позволит такую примитивную ерунду внедрить в репертуар Агитбригады?
Но, похоже, песня всем нравилась, потому что слушали её, затаив дыхание.
Особенно пожирал глазами Шарлотту Епифан-Зубатов.
К сожалению, я тогда не обратил на это особого внимания.
Когда мелодия умолкла, все, хоть и были изрядно пьяными, несколько мгновений сидели в полной тишине, осознавая и переваривая услышанное. Шарлота действительно оказалась незаурядно-талантлива. Она буквально заворожила, парализовала своим невыносимо серебристым голосом.
— Молодец! — первым отмер и похвалил Шарлотту Гудков, — красиво как спела!
— Замечательно!