Вечером ко мне на квартиру припёрся Скороход. Я как раз закончила складывать документы по порядку, согласно тому списку, что выдала Зоя Григорьевна. Когда задребезжал звонок на входной двери, Валентина Анатольевна недовольно крикнула:
— Любовь Васильевна, это к вам пришли!
Я вышла в прихожую и сильно удивилась, обнаружив бывшего любашиного супруга.
— Ты чего? — спросила я.
— Как дела продвигаются? — вопросом на вопрос ответил Скороход.
— Смотря какие дела, — пожала плечами я, — ты разве из-за этого пришел? Узнать, как у меня дела?
— Нет, — нахмурился он и добавил, — ты бы не занималась ерундой, Люба, я тебе говорю.
— Спасибо за беспокойство, Пётр, — ответила я, — но позволь уж мне самой дальше решать…
— Ты не понимаешь! — вскинулся он.
— Если ты пришел только за этим, то уходи! — я уже начала терять терпение, то меня эта заведующая мариновала почти час, теперь этот пришел. И все за меня прям очень беспокоятся. А судьба худенькой черноглазой девочки никого не интересует.
— Да подожди ты, Люба! — сказал Скороход и вытащил из кармана куртки свёрток, обёрнутый в газету и перевязанный простой резинкой от трусов. — Вот.
— Что это? — я не спешила брать непонятно что в руки.
— Да деньги это, — нахмурился Скороход и понизил голос до шепота, — Анжелка там поступает, выпускной у неё, платье надо. Сама же говорила.
— Говорила, — изумлённо кивнула я, забирая свёрток, — спасибо тебе, Петя.
— Это тебе спасибо, — вздохнул Скороход. Он ещё хотел что-то добавить, но посмотрел на меня, ещё раз кивнул и вышел стремительным шагом.
А я осталась растерянно стоять перед открытой дверью с газетным свёртком в руках.
И вот что это только что было?
Но стоило только вернуться к себе, как началось.
— Так вот почему ты с нами напросилась! — обличительно заявила Валентина Анатольевна — свои личные дела за счёт нашей общины порешать решила!
— Мои личные дела вас не касаются, — ответила я и ушла к себе в закуток.