И ехидно так хмыкнула.
Я не стала заострять внимание, что кроме круп, больше ничего нету. Всё подъели.
Ладно, будет день, будет пища.
Когда все ушли на мероприятия, я быстренько перемыла посуду, вынесла помои и понеслась в детский дом.
Не буду описывать всю эту бюрократическую суету. Скажу лишь, что я таки всё это преодолела. Где хитростью, где презентами, где нахальством.
Но преодолела!
А вот из здания я вышла в растерянности. Сумка с вещами Изабеллы была хоть и небольшая, но довольно увесистая. Больше всего места занимали костыли. И саму Изабеллу я держала на руках. Как я это всё допру — не представляю. Расстояние отсюда и до нашей квартиры немаленькое. Я уже подумывала о том, чтобы оставить вещи здесь, отнести Изабеллу, а потом вернуться. Но меня останавливало то, что я боялась оставлять ребёнка одного в чужой незнакомой квартире. Вдруг еще испугается. Или что-то сделает.
Кроме того, я тогда не успею приготовить ужин. И бабы сожрут меня.
Ужин! Чёрт! Я забегалась со всеми этими делами и совсем забыла сходить в магазин. Хоть обеспечение в магазинах здесь было крайне плохое, но хоть выпечку прикупила бы. Пирожков там каких, или тех же рыбных консервов.
А чем теперь их кормить — не представляю.
Я толкнула дверь и, придерживая притихшую Изабеллу, вышла на улицу.
— Люба! — из «Урала» спрыгнул Скороход и протянул руки к девочке, — давай помогу.
— Пётр? — удивилась я, — что это на тебя нашло?
— Прекращай, Люба, — нахмурился он, — я хоть и скотина, но не настолько же.
Я вздохнула.
Скороход высадил Изабеллу в кабину, подсадил меня, закинул сумку, сел на своё место и машина плавно тронулась.
— Домой? — спросил он.
— Слушай, Пётр, — у меня возникла спасительная мысль, — а ты не можешь мимо продуктового магазина проехать?
— Могу, — кивнул он, — а что тебе надо?
— Да вот, бабы специально поставили меня последней дежурить, — прорвало меня, и я начала жаловаться, — а продукты, что мы с собой привезли, все использовали. А сегодня я должна приготовить ужин. И мне совершенно не из чего. Не знаю, что делать. Нас шестеро.