Отсюда вопрос – нужна ли мне такая свобода? Хочу ли я на волю?
Но если там, за окном кромешный ледяной ад, то почему же все, и Анатолий, и Вера Брониславовна, и Галина и многие другие, так стремятся выйти туда, на свободу?
Неужели считают, что лучше замёрзнуть, чем сидеть в одиночестве до самой смерти?
Кстати, не потому ли повесилась моя предшественница? Может, ей пора уже было выходить на свободу, и она решила, что повеситься всё же лучше, чем замёрзнуть?
Не знаю. Слишком мало у меня данных.
Но тут явно есть ещё что-то, чего я не знаю.
Я задумалась.
И вдруг далеко-далеко антрацитовую тьму пронзила молния.
Что это было?
Гроза?
Нет. Не может быть. Здесь явно что-то другое.
Я принялась всматриваться вдаль, до рези в глазах, но молний больше не было.
Сплошные тайны.
Хотя, с другой стороны, жизнь стала загадочней и интересней.
Жалела ли я, что открыла окно? Да вроде нет.
Да, шёпот стал сильнее, но для человека, прожившего семь лет рядом с моей бывшей свекровью, которая постоянно или орала, или ворчала, какой-то там шепот – ерунда.
Так, мелкий назойливый пустячок, на который можно не обращать внимания.
Недалеко от меня пролетел крест. Я прильнула к окну и попыталась рассмотреть его. Какая-то жуткая конструкция, похожая на кусок ржавой загогулины из которой во все стороны торчат провода и покорёженная арматура.
Фу, отвратное малоэстетичное зрелище.
Интересно, мой крест выглядит также?