Крест Марии

Я задумалась. Наверное, буду поступать вот таким образом: во-первых, с собой нужно брать одеяло или что-то подобное, чтобы, в случае опасности – успеть быстро заткнуть щель. Во-вторых, нужно давать вещи только в ответ, на обмен. Щукарь же меня не только попытался убить, он меня ещё и обворовал. Забрал золото, три пары носков, сухари. При воспоминании о сухарях мой желудок жалобно квакнул.

В ответ я сходила дёрнула рычаг и попила воды.

Мой крест уже прогрелся достаточно для того, чтобы можно было раздеться. Нет, ещё было не так жарко, как до стыковки со Щукарем, но и не так холодно, как тогда, когда я пришла в сознание в темноте.

Время у меня есть – почти четыре минуты. Поэтому я сходила к своему «складу», вытащила мыло. Сменной чистой одежды у меня не было. Я поступила просто – взяла кусок ткани, которую я планировала пустить на запасную простыню, аккуратно разрезала по центру, примерно сантиметров пятнадцать. Получилось подобие пончо.

Вот и отлично. Похожу пока так.

Затем я сходила опять дёрнула за рычаг и пошла отмываться.

Я была очень грязная, прямо очень. И я, и моя одежда.

Поэтому я намылилась, тёрла себя кусочком плотной тряпочки, которая заменяла мне мочалку, намылила волосы. Сбегала дёрнула рычаг. Вернулась, ополоснулась.

Всю одежду я замочила в мыльной воде.

Мда, эта ситуация нанесла ещё и урон моему мыльному запасу. Мыло я старалась расходовать экономно. Но сейчас не до экономии…

Я таки преодолела этот ужасный период. И вышла на дёрганье рычага в промежутке полтора часа! А это уже кое-что! А это значит, что я могла понемногу спать. И я спала. Весь мой день строился по примитивному графику: сплю – бегу дёргаю рычаг – сплю – рычаг… и так до бесконечности.

Боли в мочевом я купировала анальгином. Посчитала, что сейчас именно такой момент, когда надо лечиться, а не экономить. И я лечилась, как могла. Ходила, обмотанная ниже талии одеялом. На ноги натянула тёплые носки (хорошо, что я впопыхах просто за них забыла и не отдала ещё и эти Щукарю).

И вот долгожданный момент наступил – раздался такой знакомый, такой желанный щелчок и кормильня порадовала меня едой.

Как же бережно я несла свою богатство, свою ценность, к топчану. Как же я радовалась и предвкушала!

Сегодня мне дали тарелку из теста с супом. Густой, пахучий, гороховый, с миниатюрными волоконцами мяса и перца. А ещё дали кусочек какой-то то ли лепёшки, то ли оладьи. Она была размером с мою ладонь, если без пальцев. Тесто пористое, жирное.

Лепёшку я отложила. Сейчас нельзя объедаться. Два дня голодовки и перед этим такой удар на все органы. Нужно поберечься. Я бы и от суповой «тарелки» кусок отложила. Но от жидкости лепёшка размокнет, придётся её съесть.

Это я так говорю «придётся», на самом деле я аж пищала, так хотела сесть и сожрать всё за две секунды, проглотить не жуя.

Но я себе этого не позволила. Села перед тарелкой с супом, аккуратно отломила с краю тесто. Получилась ложка. Зачерпывая по чуть-чуть, я принялась неторопливо наслаждаться каждой крошкой. К сожалению еда быстро закончилась. Я с вожделением посмотрела на оладью. Но нет, не сейчас.