Шикша

— А потом я просидела в балке, запертая, несколько дней, Митька не возвращался, вода закончилась, мне стало страшно. Вот я и пошла обратно в лагерь, — закончила я свою невесёлую историю.

О странных следах и о зажатом в руке Нины Васильевны изумруде я не стала говорить. Сама не знаю почему. Не стала и всё.

— Надо срочно на пятьдесят восьмой, — сказал мужчина постарше.

— Вы там все следы затоптали? — спросил молодой.

— Не все, — быстро сказала я и добавила, вытаскивая из кармана листочек бумаги, — я вот зарисовала, где и как она лежала, позу там и всё остальное.

Листочек отправился по рукам.

— Уже лучше, — кивнул тот, что постарше, — художества ваши, товарищ Горелова, к делу не пришьешь, но хотя бы картина происшествия какая-то уже есть.

— Когда прибудет самолёт? — спросил Бармалей.

— Мы вызвали вертолёт, — сообщил молодой, — он скоро прибудет сюда.

— Тогда грузимся и на пятьдесят восьмой, — велел старший.

— А можно я с вами? — торопливо спросила я.

— Вот что бы мы без тебя делали, Горелова? — зло процедил Бармалей. Он был в бешенстве.

— Иван Карлович, Горелова полетит с нами, — отрезал старший, — возможно, на месте нужны будут от неё пояснения. Да и холм нам поможет найти.

Мы вылетели почти сразу по прибытию вертолёта из Кедрового. На пятьдесят восьмой полетели оба следователя, Бармалей, Колька, Игнат и я. Лица Кольки и Игната были опухшими от многодневных возлияний, глаза красные, но держались они бодрячком.

Я бы так не смогла.

Игнат по обыкновению отмалчивался, а вот Колька устроил мне выволочку, и, если бы не следователи, вполне могло бы дойти даже до драки.

Кстати, народ в лагере, по-моему, моего отсутствия особо и не заметил.

Когда мы прибыли на место, сердце моё ёкнуло. Перед посадкой вертушка сделала круг над площадкой, и я увидела, что вокруг балка все прямо истоптано.

Вот что за хрень такая? Кто это постоянно ходит?

Мы приземлились и сразу отправились к балку смотреть труп Нины Васильевны.