— Они её в санаторий сразу упрут, — злобно поддел Хвощ, косясь в мою сторону недобрым взглядом.
— Тихо! — опять повысил голос дядя Витя и строго глянул на меня, — ты что это за херню несёшь, девка, а?
— Это не херня, — тихим усталым голосом сказала я, на меня вдруг накатило такое безразличие, что ой, — это экологическая катастрофа в будущем.
— Чего-о-о? — захохотал Хвощ, — эк её накрыло-то! Кино, да и только!
— Объясни, — велел дядя Витя Пузырь, не сводя с меня пристального взгляда.
— Мне сложно объяснить вам это сейчас, — ответила я подавленно, — понимаете, это растение, борщевик, это бомба замедленного действия. Пройдет лет пятьдесят, и оно захватит здесь всё, что можно. Не будет больше полей, лугов — будут только заросли борщевика. В рост человека. Даже в лес по ягоды сходить будет невозможно — там тоже будет только борщевик…
— Ну и хрен с ним! — гыгыкнул Хвощ, — пускай себе будет.
— Это не просто растение, если к нему дотронуться — руки сразу разъедает, как от кислоты, начинаются страшные ожоги, которые не проходят по много лет. Человек не сможет больше выходить на солнце…
— А ты-то откуда это всё знаешь? — недоверчиво прищурился дядя Витя.
— Разговор учёных подслушала, — соврала я (не буду же я рассказывать про свои предчувствия и сны), — они хотят развести у нас борщевик, чтобы уничтожить всё живое.
— Ох-йо! — выдохнул Яша. — Капиталисты что ль?
— Да, — кивнула я, — это оружие у них такое. Биологическое оружие. Они его специально для нас придумали. Только оно действует не сразу, а медленно. Но наверняка. Потом с ним уже ничего не сделаешь.
— Дык нам-то что с того, мать? — опять хохотнул Хвощ, — нас поди уже давно и не будет!
— Но дети-то твои будут, — упрямо продолжила гнуть свою линию я, — и внуки будут.
— Нету у меня детей, — отмахнулся Хвощ, — так что мне плевать.
— А у меня есть, — задумчиво пробормотал дядя Витя, — Марусенька, внучечка моя, есть.
— Ну вот, — обрадованно подхватила я, — разве вы хотите своей Марусеньке такое будущее?
— Ты точно не гонишь? — пронзительно зыркнул на меня дядя Витя-Пузырь. — Узнаю, что прогон — кровью умоешься, девка.
— Гоню-не гоню, что уже с того, — пожала я плечами, безразлично уставившись в одну точку. — Дело-то уже сделано. Семена борщевика попали в воду и их разнесло на всю округу. Сейчас он начнет прорастать. Это произойдет очень быстро.
— Не ссы, — одёрнул меня дядя Витя, — там, в тот ручей соляру мужики всегда сливают, так что никуда твои семена не прорастут.