Шикша

— А за что поругалась? — влезла я и тут же пожалела.

— Да всё за конфеты эти проклятущие! Жрёт их и жрёт! Всю жопу себе уже разъела, скоро больше, чем у меня будет! Но у меня-то просто кость широкая, а эта вертихвостка, всё конфетами обжирается, и прёт её как на дрожжах!

— Погоди, Ань, — дёрнула за рукав её я, — так что там дальше было?

— Ну а что! — вскинулась Аннушка, — слово за слово, чуть до драки не дошло. А дурни эти сперва всё подзуживали. Весело им, видишь ли. Представление бесплатное! Цирк шапито! А потом как увидели, до чего дело идёт, так сразу, как говорится, по кустам. А эти орали, орали, а потом Нинка совсем психанула, развернулась и ушла. И всё. Больше она не вернулась. Мы только за завтраком обнаружили, когда она не вышла из палатки.

— Ничего себе! — протянула я, пребывая в шоке от услышанного.

Это ж надо быть такой дурой. Ну, хотя, чему я удивляюсь.

Аннушка ещё что-то продолжала ворчать, а я подумала, что хорошо, что меня в это время в лагере не было. А то опять бы на меня подумали.

Буквально через полчаса начали подтягиваться остальные. Безрезультатно. Аннушка сразу же отправляла их на болото за нашими, мол, о Нине Васильевне потом погрустим и подумаем, что делать, а вот наших надо выручать сейчас же.

И Митьки всё не было.

Дежавю. Опять, как и в тот раз, когда был «товарищеский суд», все сидели после ужина в столовке и молча смотрели на нетронутые миски с конфетами. Настроение было ни к чёрту. Наших встретили уже почти возле того оврага, через который я с таким трудом перебралась. Помогли им с грузом и Лёней. У него, кстати, дела были не очень. Колька, сказал, что в кости трещина, наложил повязку, что-то там ещё. В общем, Лёня капитально попал. Теперь придётся ему недели две сидеть в лагере и кормить комаров.

Ну ничего, Аннушка ему быстро работу найдёт. Будет, к примеру, перебирать манку от полбы. Или ландорики лепить.

— Нужно вызывать помощь из Кедрового, — тихо, но веско, сказал Колька.

Все молчали. Сидели, уставившись на клеёнку стола с изображением гербов братских республик и дарами природы.

— Да как ты это представляешь⁈ — взорвался Бармалей. — Только недавно четыре трупа отсюда увезли. И пятый ещё где-то по тайге шляется…

Я аж вздрогнула, представив картину, как окровавленный труп Уткина бродит по тайге и нападает на всех подряд.

— Да ты представляешь, как я сейчас им туда позвоню и скажу, мол, опять у нас сотрудник в тайге пропал! — на Бармалея было страшно смотреть, так он покраснел от гнева. — Традиционно, ипиегомать!

— Мы прочесали всю округу, Иван Карлович, — спокойно выдержал его наезд Колька, — даже до Сизых увалов дошли. Её нигде нет.

— И до Синявкиного болота ходили, это ещё дальше, — влез Сергей, немолодой техник-гидролог, и вжал голову в плечи под тяжелым взглядом Бармалея.

— Да она, может, в кустах в двух шагах от вас где-то сидит! — продолжал надрываться Бармалей. — Если я сейчас вызову борт, нас тут всех под суд отдадут! Это уже не шутки!

— Только лишь сверху может быть видно, где она, — упрямо продолжал настаивать Колька.