Шикша

Я опять поддернула лямки рюкзака, ухватилась одной рукой за палку, второй — за ветви ближайшего дерева и принялась медленно и осторожно спускаться вниз.

С другого берега осуждающе лаял на меня зверь.

Ну а что я сделаю, раз так?

Сперва всё шло неплохо, а в одном месте так даже практически хорошо. Затем спуск стал уж очень пологим. А земля — глеево-глинистой и я, поскользнувшись, ухнула вниз. Думала, что сейчас уйду в ручей с головой (как я поняла, здесь они хоть и называются ручьями, но на самом деле это очень глубокие, быстротекущие и неширокие речки), но повезло, в последний момент ухватилась за еловые лапы.

—…мать! — от души заорала я, когда мои подошвы замерли буквально в сантиметре от черной воды.

Так и цепляясь за ветви деревьев, я, словно черепаха, продвигалась вдоль гадского ручья. И мне-таки улыбнулась удача. Чуть дальше, за небольшим поворотом (поэтому я тропинки-то и не заметила), обнаружилась еще одна упавшая ель. Да так удачно, что её ствол перекинулся прямо на другую сторону и немножко вверх.

С радостным повизгиванием, я влезла на ствол, чуточку посидела, переводя дыхание, а затем полезла на карачках вперёд. Да, ствол был низко, но всё равно идти по нему прямо я жутко боялась (кто его знает, какая глубина там, под водой. В Кедровом один шофёр рассказывал, что в таком ручье может быть глубина и с пятиэтажный дом, если там до этого была мерзлота. Лично мне проверять не хотелось).

Перелезла!

Потихоньку, помаленечку, цепляясь за ветви деревьев, я, словно артритная старушка начала карабкаться вверх. Спина уже гудела, проклятые лямки рюкзака, казалось, впились в кожу. Когда я вылезла на поверхность, наверное, минут пять просто лежала, тупо глядя в небо и слушая пение птиц.

Но надо вставать.

Рядом, повизгивая от нетерпения, прыгал Зверь.

Остался последний рывок. С усилием я поднялась на ноги. Отыскала красные лоскуты-метки, и поплелась дальше. Тяжело дыша, словно загнанная лошадь.

А вот и лагерь.

Я так обрадовалась. Наконец-то дошла!

Но что-то меня царапнуло. Что-то было не так.

А что не так?

И тут я поняла. Тишина. Над лагерем стояла абсолютная и полная тишина. Не слышно было ни голосов, ни стука, ни прочих звуков. Только ветер шумел в кронах деревьев, да какая-то птица тоненько покрикивала вдали.

Я ускорила шаг, побежала, заглядывая везде — в вагончики, в хозку, в камералки.

В лагере не было никого.

В столовой обнаружилась Аннушка. Она сидела на лавке, закрыв лицо руками. Плечи её мелко вздрагивали.