Сюжет

Но Джерри рассмеялся.

– Не нравилась тебе эта девчонка.

– Она была та еще штучка.

– Так, погодите, – сказал Джейк, – родители умерли у себя дома, но дочь осталась?

– Сука, – повторила Салли.

На этот раз Джейк против воли уставился на нее. Разве речь шла не о девушке, чьи родители умерли, пока она была в школе? Умерли у себя дома? Который был и ее домом?

– Как я сказал, – ухмыльнулся Джерри. – Ей не нравилась эта девчонка.

– Никому она не нравилась, – сказала Салли.

Она помрачнела. Может, догадалась, что ей больше не нальют сегодня.

– Она тоже умерла, – сказал Джерри Джейку. – Сестра Паркера. Несколько лет назад.

– Сгорела, – сказала Салли.

Джейк подумал, что ослышался. И переспросил.

– Я сказала: сгорела.

– О, – сказал Джейк. – Надо же.

– Так говорят.

– Какой ужас.

Такая смерть была поистине ужасной, но Джейк все равно не смог выдавить из себя ничего, помимо вежливого сочувствия к этим второстепенным членам семьи Эвана Паркера, не просто потому, что в глубине души ему не было до них дела, но и потому, что ни одно из этих событий – трагическая и несомненно страшная смерть сестры, отравление родителей угарным газом в старом доме и, в конченом счете, смерть самого Эвана Паркера от передозировки – не имело прямого отношения к его текущему, неотложному делу. К тому же, он и так знал все это в общих чертах. «Он пережил родителей и сестру», было сказано в некрологе Эвана Паркера, который Джейк прочитал несколько лет назад на съемной квартире в Коблскилле, штат Нью-Йорк, после чего решил приняться за «Сороку».

Он почувствовал, что больше ему нечего делать в «Таверне Паркера». Он устал и захмелел, а его ситуация не разрулилась – и жизнь его не стала проще – от того, что ему рассказали Джерри и Салли. К тому же, эти двое принялись обсуждать что-то вполголоса, но с явной взаимной неприязнью. Джейк подумал затронуть последнюю тему – сестру Эвана Паркера, ту еще штучку – просто чтобы сказать что-нибудь напоследок, хотя это казалось глупым и неважным. Он медленно встал на ноги, достал бумажник и положил на стойку двадцатку.

– Так жалко, – сказал он в затылок Салли. – Правда ведь? Всей семьи не стало.

– Кроме сестриной дочки, – сказала Салли вполоборота.