— Не надо об меня убиваться, слышишь? У меня командировочные меньше, чем ты на барахолке стоишь…
Дрон начал мелко подрагивать, звук моторов запульсировал. Кажется, сейчас все закончится. Так или иначе.
— Антох, Шашлык говорит, у него микрофона нет, так что ты его не перевербуешь. Попробуй потихонечку отходить, что ли… Вдруг у него мозги зависли?
Я осторожно и медленно сделал шаг назад. От стресса мышцы свело, чуть не споткнулся. Дрон дернулся, заставив меня облиться холодным потом (хорошо, что не чем-нибудь другим), и подлетел, восстановив дистанцию.
— Эй, Антох, не тащи его сюда! — заволновался Плещеев. — Тут дальше укрыться негде, все поляжем! Будь мужиком, сдохни один!
— Я понимаю, что тебе одиноко, — бормотал я, — но самоубийство — это не выход. Может быть, у тебя еще все впереди, может, у тебя будет новый рой, новый смысл жизни, вместе вы, наконец, найдете себе танк и…
«Взууууу», — по нисходящей гамме ответили моторы пропеллеров, дрон плавно опустился на тропу и застыл.
— Антох, я глазам не верю! — сказал капитан Плещеев. — Всяких я встречал пиздаболов, но таких, чтобы «комика» насмерть заболтать… Уважуха, мужик! С меня пузырь на базе. Эй, Шашлык, ты что делаешь?
— Полтора тыща, капитан! — наш проводник деловито отсоединял управляющий кабель от подрывной начинки.
Ну что же — зарядят, перепрошьют, присоединят к другому рою. Будет у него новая жизнь. Короткая, но с целью и смыслом.
— И в чем мораль этой истории? — скептически спросила Настя.
— Тебе было не интересно? — слегка обиделся я.
— Мне было очень интересно, что, оказывается, кроме ма… Марты я могла лишиться еще и отца. Это очень позитивно, пап, спасибо.
— Я лишь хотел сказать, что…
— Ты хотел сказать, что жизнь на этом не закончилась, что у меня все еще впереди, что мы вместе, мы прорвемся и все такое. Так?
— Ну, что-то вроде… Ладно, проехали.
Дочка обладает редчайшим, почти не встречающимся в природе даром. Заставлять меня чувствовать себя идиотом. Мою броню упертой самоуверенности она пробивает, как кумулятивный дрон.
— Прости, пап. Мне не нужны истории с моралью. Я не дура. Просто я очень скучаю по Марте и мне очень грустно.
— Я тоже. И мне тоже грустно.
В окно виден унылый забор, на котором не без таланта намалевана цветная картинка несчастной девочки-подростка, сидящей, обняв колени. И надпись: «Все разные, а ты ОДИНАКОВАЯ!». Как будто мне мало несчастных подростков. И надписей.
ebooksa