Не обратив на него внимания, Элеонора поднимается по лестнице, шагая через две ступеньки. Мальчик действительно находится в своей комнате — он играет с двумя пластиковыми динозаврами. Шагнув через порог, Элеонора переводит дух и изображает на лице улыбку.
— Ну, вот мы и вернулись, — произносит она.
Ребенок смотрит на нее и улыбается. Элеонора садится на пол рядом с ним.
— Извини, что так долго, — продолжает она. — Движение было очень плотное, и к тому же Дуг проголодался.
Мальчик указывает пальцем на свой рот.
— Ты тоже хочешь есть? — уточняет Элеонора.
Джей-Джей кивает. Элеоноре не хочется вместе с ребенком спускаться на кухню, и она уже намеревается принести какую-нибудь еду в комнату. Но затем интуиция подсказывает, что с мальчиком на руках ей будет легче в обществе непрошеного гостя.
— Ладно, пойдем.
Элеонора протягивает к Джей-Джею руки. Он обнимает ее. Элеонора выпрямляется, поднимая его с пола, и несет ребенка вниз по лестнице, а он тем временем играет с ее волосами.
— Там, на кухне, чужой мужчина, — предупреждает она малыша. — Тебе не обязательно с ним разговаривать, если не хочешь.
Билл сидит там же, где и прежде. Дуг роется в холодильнике.
— У меня есть бельгийский эль, — предлагает он, — и еще пиво, которое мои друзья делают на микропивоварне в Бруклине.
— Удивите чем-нибудь необычным, — говорит Билл и в этот момент видит Элеонору и Джей-Джея.
— Вот он! — восклицает Каннингем. — Маленький принц.
Дуг, достав из холодильника две бутылки пива, изготовленного его приятелями, подходит к столу.
— Это пльзеньское, — поясняет он, — не особенно крепкое.
— Отлично. — В голосе Каннингема звучит плохо скрытое пренебрежение. Он ставит бутылку на стол, даже не взглянув на нее, и улыбается мальчику. — Надеюсь, ты помнишь своего дядю Билла.
Элеонора поворачивается к Каннингему боком, так, чтобы мальчик был подальше от него.
— Значит, это вроде визита родственника? — интересуется она.
— А что же еще? Извините, но я не мог выбраться сюда раньше. Когда новости становятся вашей жизнью, возникает множество проблем. Но ведь кто-то должен говорить людям правду.