Перед падением

Джеймс расстался с матерью в вестибюле на первом этаже дома. Обычно она въезжала прямо на скутере в лифт, а затем, поднявшись на свой этаж, — в квартиру. На прощанье Дарла поцеловала сына в щеку и сказала, что будет молиться за него. Еще добавила — Джеймс хороший сын, поблагодарила за обед и похвалила за то, что он не забывает иногда ей звонить. И сообщила, что недавно вспоминала о времени, проведенном в общине. Помнит ли Джеймс те времена и святого отца Джея Эл Бейкера? Как он говорил? «Я ваш пекарь, а вы мой хлеб». «Так вот, не забывай, сынок, — сказала Дарла, — что твоим пекарем была я и именно я испекла тебя в своей печи».

Джеймс также поцеловал мать в щеку, ощутив губами дряблую старческую кожу. Проходя через вращающуюся дверь, он обернулся и в последний раз помахал Дарле рукой, но она уже исчезла в лифте. Надев темные очки, Джеймс зашагал по залитой солнцем улице.

От смерти его отделяли десять часов.

На подлете к аэропорту Тетерборо поднялся довольно сильный ветер. Небо было плотно затянуто тучами. Джеймс пилотировал «Сессну-282», в салоне которой расположились четверо топ-менеджеров корпорации «Сони». Посадка прошла без осложнений. После приземления самолет подрулил к дожидавшемуся прибытия рейса лимузину. Как обычно, Джеймс, стоя в дверях кабины, пожелал выходившим из салона пассажирам всего хорошего. Раньше, по привычке, выработавшейся в детстве, он иногда произносил фразу: «Да благослови вас Господь». Однако стал замечать, что при этих словах люди в строгих костюмах и галстуках чувствовали себя неловко, и в конце концов перестал это делать. Джеймс всегда относился к своим обязанностям командира экипажа очень серьезно.

Было три часа дня. До следующего рейса у Джеймса оставалась пара часов свободного времени. Его ждал короткий перелет до Мартас-Вайнъярд. Там он должен был взять на борт семерых пассажиров и вернуться назад. На этот раз лететь предстояло на «Лире 45 Экс-Эр». Прежде ему не приходилось пилотировать самолеты такой модели, но Джеймса это нисколько не беспокоило. Компания «Лир» выпускала очень надежные машины. Все же, сидя в комнате отдыха экипажей, он внимательно прочел спецификацию. Длина самолета составляла около 25 метров, размах крыльев — 20 метров. «Лир 45 Экс-Эр» был способен без дозаправки совершить трансатлантический перелет с крейсерской скоростью почти 900 километров в час. Практический потолок, согласно спецификации, составлял 15 тысяч метров, но Джеймс по опыту знал, что подобные характеристики указываются с солидным запасом. Он вполне мог бы поднять «Лир» и выше, но при перелете до Мартас-Вайнъярд и обратно в этом не было никакой необходимости.

Члены религиозной общины, в которой Джеймс жил в детстве, свято верили в то, что конец света наступит 9 августа 1978 года. Бог предупредил их гуру, что на этот раз на землю обрушится не вода, а огонь, и именно к этому участники секты старались подготовиться. Джей Эл Бейкер все больше времени проводил в сарае, вознося молитвы архангелу Гавриилу. По молчаливому согласию все обитатели лагеря устроили себе десятидневный праздник желудка, во время которого ели без всякой меры, а затем стали питаться одной мацой. Температура воздуха сильно колебалась — днем стояла жара, ночью сильно холодало.

Джеймс выяснил прогноз погоды на ближайшие несколько часов. Синоптики сообщали, что в районе Мартас-Вайнъярд ожидалась низкая облачность — от 60 до 120 метров, густой туман и, как следствие, плохая видимость при северо-западном ветре, дующем со скоростью 25–30 километров в час.

Джеймс знал: туман, формирующийся над морем или морским побережьем, часто бывает очень плотным и подолгу не рассеивается. Впрочем, ему было прекрасно известно и то, что плохая видимость — не самая большая неприятность из тех, с которыми может столкнуться пилот авиалайнера. Современная курсоглиссадная система позволяет посадить самолет даже вслепую. Но если в момент посадки ветер резко поменяет направление, это может застать пилота врасплох.

«Так выйдите же из среды их и отделитесь от них» — так говорилось в Библии. В какой-то момент Джей Эл Бейкер вместе со своей паствой перебрался в леса, окружающие город Эурека, штат Калифорния. Община поселилась в заброшенном летнем лагере, где не было ни водопровода, ни электричества. Участники секты купались в озере и ели растущие в зарослях дикие ягоды. Их гуру все больше времени проводил в молитвах, которые порой продолжались часами, а иногда и чуть ли не круглые сутки. Знаки видны повсюду, говорил он, — откровения, свидетельства приближения Судного дня. Чтобы спастись, необходимо было очиститься от греха, от всех нечестивых помыслов. Процедура очищения включала в себя, помимо прочей схимы, причинение боли гениталиям — как собственным, так и чужим. Иногда она требовала посещения исповедальни — стоящего на самом солнцепеке старого деревянного дома, внутри которого температура воздуха в жару переваливала за 40 градусов. Однажды мать Джеймса пробыла в нем три дня, чтобы отогнать дьявола, якобы явившегося за ее душой. По ночам Джеймс пытался, пробравшись сквозь кусты, принести ей немного воды. Но всякий раз, когда он просовывал сквозь дыру в крыше флягу, мать отказывалась ее принять.

Мелоди решил про себя, что перед взлетом следует проверить систему, позволяющую пилотировать в условиях нулевой видимости. Будь у него возможность, он с радостью поговорил бы с членами экипажа, совершившего на «Лире» предыдущий перелет, чтобы выяснить их личные впечатления о метеоусловиях. Впрочем, погодная обстановка, особенно на небольшой высоте, менялась очень часто.

Изучая спецификацию, Джеймс пил чай, пакетики с которым всегда держал в своей дорожной сумке. Когда он в очередной раз поднес чашку ко рту, в нее упала капелька крови, затем еще одна. Мелоди почувствовал на верхней губе соленую влагу.

— Черт, — пробормотал он и, приложив к лицу салфетку и запрокинув голову, торопливо направился в туалет. В последнее время у него пару раз в неделю случались носовые кровотечения. Врач сказал, что это результат перепадов атмосферного давления, связанных с пребыванием на большой высоте. За несколько месяцев Джеймс перепачкал кровью несколько комплектов униформы. Сначала его очень пугали эти приступы, но со временем, когда стало ясно, что никакими другими неприятными симптомами они не сопровождаются, Джеймс решил, все дело в возрасте, и не стал больше волноваться по этому поводу.

В туалете он, зажимая салфеткой нос, дождался, когда кровотечение прекратится, а затем умылся. На этот раз ему повезло — он не закапал кровью ни пиджак, ни рубашку. Через пару минут он снова сидел в комнате отдыха в том же кресле, которое даже не успело остыть.

В пять тридцать он собрал вещи и вышел на летное поле, чтобы принять самолет.

В конечном итоге конец света 9 августа 1978 года так и не наступил.

Первым делом Джеймс принялся за проверку всех систем в кабине пилотов, предварительно прочитав бортовой журнал — он всегда очень серьезно относился к изучению документов. Затем Мелоди проинспектировал работу подвижных частей крыльев и хвоста. Закрыв глаза, он сосредоточенно прислушался, стараясь уловить рывки и скрипы, и в итоге решил, что рули высоты и элероны с правой стороны действуют недостаточно плавно. Об этом Джеймс немедленно сообщил в отдел технического обслуживания. Затем он осмотрел главную консоль управления и проверил уровень топлива в баках.

Вторым пилотом с Мелоди должен был лететь Мишель Гастон, француз, человек весьма своеобразный. Во время длинных перелетов он любил поговорить на философские темы. Джеймсу эти беседы всегда доставляли удовольствие, особенно когда они касались тем между философией и идеологией. Однако, когда второй пилот поднялся на борт, им оказался не Гастон. Перед Мелоди предстал молодой мужчина лет тридцати в сбившемся набок галстуке и, как показалось, слегка под хмельком.

— Привет, командир, — поздоровался он.

Джеймс узнал молодого человека и вспомнил, что его зовут Чарли, однако фамилию припомнить не смог. Как-то раз ему уже доводилось летать с ним. Тем не менее Мелоди недовольно нахмурился.

— А что случилось с Гастоном? — поинтересовался он.