– Стойте! – крикнул я и повернулся к сержанту, который с несколькими бойцами конвоировал нас. – Передайте командиру, что у нас есть важнейшие сведения о противнике. Важнейшие, понимаете!
Сержант задумался, потом велел посадить нас в окопе на корточки и ушел. Видимо, докладывать. Сосновский повернулся ко мне и шепотом спросил, что я задумал. Но нам тут же приказали замолчать, и перед моим носом красноречиво засверкал штык трехлинейки. «Зина», – коротко буркнул я и замолчал. Интуиция подсказывала мне, что девушка исчезла не просто так. Прошло минут двадцать. И тут вдруг мы услышали громкий крик, и голос нам показался знакомым.
– Отставить! Я приказываю отставить! Я представитель особого отдела дивизии! Отставить расстрел!
– Черт, это же Званцев, – расплылся в улыбке Сосновский. – Никогда не думал, что буду признаваться в любви к мужчине!
Лейтенант спрыгнул в окоп и подбежал к нам, бесцеремонно оттолкнув трех бойцов, охранявших нас. Он присел на корточки и стал осматривать нас, ощупывать, потом повернулся и, рыкнув на бойцов, приказал развязать нам руки.
– Надо же, успел! – говорил он торопливо. – А это кто с вами? Вот беда-то могла случиться. Я уж думал, что вы совсем пропали!
– Ты-то как здесь оказался, Федор Макарович? – удивился я, приходя в себя от потрясения.
– Так по вашему же приказу! Операция «Заслон»!
– Заканчивай операцию. Я застрелил его, – вздохнул Сосновский, потирая запястья рук.
На этом чудеса не закончились: по траншее бежала Зина и тащила за руку Когана. Она что-то говорила, в чем-то убеждала его и снова хватала за рукав гимнастерки, стараясь заставить идти быстрее. Сзади шел Буторин, держа в одной руке фуражку и другой рукой приглаживая свой седой непослушный «ежик» на голове. В руке Буторин нес наш пакет с документами.
– А что, нас, значит, не будут расстреливать? – прошептал побледневший Пашкевич.
– Думаю, что на сегодня хватит с нас расстрелов, – ответил Сосновский и шагнул навстречу ребятам.
Мы обнялись так, как будто не виделись много лет.
Эпилог
– Товарищ подполковник, к штурму все готово! – доложил вбежавший лейтенант.
Шелестов поднялся со стула и взял фуражку.
– Вот такая вот история, товарищи, которая произошла три года назад. И вот при каких обстоятельствах мы познакомились с этим Фридом-Федорчуком. К сожалению, тогда ему удалось уйти живым, но сегодня, я надеюсь, его приключения закончатся, и он предстанет перед судом народа, который он предал.
Когда офицеры вышли на улицу, небо уже начинало светлеть. К Шелестову подошел Буторин и отвел его в сторону.
– Слушай, давай погодим с атакой. Борис там потолковал с этим Дмитренко. Жить парень, конечно, хочет, а врать ему резона нет.
– И что он хочет?