— Имеются. Как раз у милиции в камерах сидят двое, ждут отправки в Минск, на суд. Взяли их в очередной шайке или банде. До них я еще не успел дойти, так что можете поработать с ними, если успеете. Потому что не сегодня-завтра их уже увезут.
— Думаю, так и сделаем, — кивнул Николай.
Они обговорили еще несколько мелких деталей. «Похоже, нам все придется начинать с нуля», — мелькнуло в голове у Коновалова, но вслух он этого не сказал.
— Ну, на этом пока все. — Подполковник устало потер виски. — Завтра с утра — в милицию. Если нужна будет информация — тогда ко мне. Все понятно?
— Так точно! — снова хором ответили офицеры.
— Тогда свободны.
Коновалов и Рябцев вышли. Их окружила ночная темнота, разгоняемая кое-где тусклым светом фонарей. Уже на улице, под фонарем майор вытащил бумажку и посмотрел адрес: ул. Лесная, дом 4, квартира… Почерк был корявый и не очень разборчивый. То ли три, то ли пять. Анна Сергеевна Сорокина. Ладно, на месте будет видно.
— Пойдем, Василий, — устало вздохнул Николай.
Рябцев кивнул и молча последовал за ним. Они знали друг друга всего ничего: им двоим дали это задание, тогда и познакомились. Светловолосый, плотно сбитый и малоразговорчивый Рябцев казался человеком себе на уме. Внешне он был полной противоположностью темноволосому и поджарому Коновалову. Замашки, да и проскальзывавшие слова и обороты, выдавали в Васе человека из простонародья. «Возможно, деревенский», — подумал как-то о нем майор. Впрочем, неболтливый напарник ему только на руку: не будет докучать пустым трепом. Да и разговорчивость не самое хорошее качество для разведчика. Конечно, это зависит от ситуации, но… Недаром говорят, что молчание — золото. По крайней мере, в их случае. Хотя как сказать. В милиции не только разведкой занимаются. Там частенько и допрашивают.
Указанный подполковником Кочетовым дом офицеры нашли не сразу: фонарь там не горел, и им пришлось немного поплутать по темной, плохо освещенной улице. Кое-как разглядев висящую на стене табличку с номером, они вошли в подъезд. Остановившись перед лестницей, Николай снова вынул листок с адресом.
— Какая квартира? — скупо поинтересовался Рябцев.
— Сам не пойму, — признался майор. — То ли третья, то ли пятая.
— Ну-ка. — Капитан взял бумажку. — Третья. Закорючку так поставили, что кажется, будто пятая.
Они поднялись по лестнице, где и находилась пресловутая квартира. Цифры на дверях не было, поэтому пришлось ориентироваться на соседнее жилье. Пошарив рукой по стене, но не найдя кнопку звонка, майор постучал в нужную дверь.
Сначала была тишина. После того как Николай постучал еще раз, изнутри донесся тихий шорох, потом негромко спросили:
— Кто там?
— Доброй ночи, — как можно доброжелательнее произнес майор. — Нам нужна Анна Сергеевна Сорокина.
— А вы кто?
— Мы из Москвы, сотрудники милиции, — ответил Рябцев. — Нас направили к вам из комендатуры на постой.
Через несколько секунд дверь открылась. По дороге сюда Николай почему-то представлял эту самую Сорокину как пожилую даму в очках и шали. Но это оказалась молодая женщина лет то ли двадцати пяти, то ли тридцати пяти — ее лицо видно было плохо. Но на плечах у нее лежала шаль. Правда, в потемках разглядеть что-то можно было с трудом. Небольшое освещение давал лишь огарок свечи в руке женщины.