— А у подруги вы были?
— Первым делом. Да Нинка-то живет, почитай, через дорогу. Сказала, что Леночка у нее была, потом, когда уже стемнело, она от нее вышла и домой пошла.
— Леночка? — переспросил Коновалов и насторожился. Уж не та ли самая Лена, которая подошла к нему в поселке, когда они с Плотаревым возвращались из леса?
— Да, мою дочь Леной зовут.
— А полностью?
— Щербак Елена Степановна.
— Где вы живете?
— В Октябрьском поселке.
Точно. Именно там к нему и подошла эта Лена с сообщением о странных делах, творящихся в лесу. Может, она не просто так пропала? Майор решил не торопиться с выводами, а расспросить ее мать поподробнее.
— Как вас зовут?
— Щербак Галина Николаевна.
— Галина Николаевна, вы одна живете?
— С Леночкой. Муж-то мой, Степка, на фронте. Недавно письмо вон прислал. Спрашивал, как мы тут. Я хотела ответить, а тут Леночка пропала. И что я ему теперь напишу?
Лицо женщины скривилось, и Коновалов понял, что она сейчас заплачет. Он тут же встал и налил ей воды из графина.
— Выпейте воды, — мягко сказал офицер и протянул Галине Николаевне стакан. — И расскажите поподробнее все, что знаете. Во что была одета Лена, к кому могла пойти, кто ее друзья или знакомые. Нам тогда будет проще найти ее.
Женщина кивнула и сделала несколько глотков.
— На Лене было тогда платьице светлое, в горошек. Я его сшила ей еще до войны.
— Сколько лет Лене?
— Двадцать один. В ноябре двадцать два будет.
— Галина Николаевна, а друзей, подружек у нее много было? К кому она могла пойти?