— Так школьники там на каждом углу теперь расписывают своего учителя, свои собственные подвиги и подвиги одного старшего лейтенанта, который так, случайно рядом оказался, но к нему претензий нет, он им не очень мешал расправляться с врагами направо и налево. Кстати, Вася, что пленные «окруженцы» показали?
— Почти ничего. Они все это время там прятались, а наш бывший полицай им еду добывал и носил. Они его обещали с собой взять через линию фронта и денежную премию выбить. Кажется, еще должность обещали на оккупированной территории. То ли начальника полиции, то ли старосты в каком-нибудь населенном пункте. Вот он и старался. Из кожи лез. Никого они не видели, ничего не слышали. Сами прятались, всего боялись и потихоньку к линии фронта пытались пробраться.
— А ты, Леша, все нашел? — повернулся к Зыкову Грушин.
— Да, две «лежки»! — кивнул Зыков, радуясь, что теперь можно перейти к более приятным вопросам, где он преуспел и попрекать его не за что. — Оборудованы как запасные по всем правилам военной науки. И места расчищены, и оружие на позиции лежит смазанное и готовое к бою. Винтовки с оптикой лежат с патронами вместе, все завернуто в прорезиненный брезент. А еще к каждой позиции там листочек бумаги с азимутами и расстояниями до ориентиров имеется. Кто-то там с дальномерами поработал. Я проверил выборочно кое-какие данные. Все сходится.
— Значит, получается, что снайперы к чему-то готовятся? — задумчиво потер скулу Грушин. — Этого я и боялся. Мое командование требует массированного прочесывания пригородных зон. Выгоним мы матросиков, и они всех распугают. Хотя, с другой стороны, мы сорвем им выполнение задачи.
— Ничего это не даст! — закуривая, отмахнулся то ли от дыма, то ли от неудачной идеи Бойко. — Ты сам знаешь, что неподготовленные бойцы ничего не найдут, пока о диверсанта не споткнутся.
— Или о противопехотную мину, — поддакнул Зыков.
— Вот-вот, — указал на Алексея пальцем Бойко. — Лешка сколько лазил по горам? Но он подготовлен, он приметы знает, у него глаз наметан. Он три «лежки» обнаружил. Нет, вы как хотите, а я своему начальству в набат буду бить. С меня же голову потом снимут, если они еще раз в кого-то пульнут.
— А смысл? — неожиданно спросил Зыков, и оба капитана уставились на него.
— Ты что? — Бойко покрутил пальцами в воздухе. — Какой еще смысл тебе нужен? Мы доказали, что снайперы-диверсанты готовят на кого-то покушение, готовят «лежки». В одного старшего офицера уже стреляли. Хорошо, что не попали. Еще какой тебе смысл нужен?
— А такой смысл! — спокойно возразил Зыков. — Снайпер в цель не попал, это раз. Наблюдателя я убил, причем с большим шумом. Об этой схватке диверсанты не могли не узнать, это два. «Лежки» они продолжают готовить, несмотря на то что мы о них уже знаем и принимаем меры противодействия, это три. И все равно они демонстративно готовят покушение силами снайперов. «Демонстративно», я подчеркиваю это слово!
— Товарищи, — вдруг заговорил Грушин, — а вам не стыдно? Я вот с флотом связан, мне работать посреди воды приходится. А вы-то сухопутные! Вам не приходило в голову, что все «лежки» снайперов располагаются на скалах и возвышенностях только с северо-восточной стороны города. А почему мы ничего не ищем с юго-западной?
— Потому что там расстояние большое до военных объектов, — сразу же парировал Зыков. — Там дорога на Анапу, за ней поселки, малоэтажная застройка, сады. Оттуда до порта три километра, до вокзала два. Даже «мосинка» не даст результата. С оптикой не даст. Да, дорога может оказаться под огневым контролем, по ней военные не ездят, там чисто гражданский транспорт. И нет ценного важного груза. Виноград в Дюрсо возят, например.
— Мое дело вопрос задать, — пожал плечами Грушин. — Отвечать вам, а перед своим начальством я вопрос поставлю ребром.
— Хорошо, что мы можем еще сделать? — примирительно спросил Бойко. — Патрулирование усилили, патрули проинструктированы. Склоны прочесываются. Пусть силами одного Зыкова, но в этом направлении работа ведется. Что еще? Дополнительно прочесать все развалины. Искать там диверсантов? Они вполне могут прятаться в городе. С мальчишками местными надо поговорить, они глазастые. Кстати, может, это твоему учителю поручить, а, Леша? Пусть по школам пройдет, какие уже начали действовать, поговорит с ребятами. Пусть обращают внимание на нечто необычное. Они же все равно там лазят, играют, патроны годные ищут, а потом в костры, поганцы такие, бросают.
На столе Зыкова зазвонил телефон. Он схватил трубку и представился. Алексею почему-то показалось, что звонить могут из управления Смерш армии или даже из Москвы. Положив трубку, лейтенант мрачно посмотрел на Бойко.
— Тебе, наверное, тоже звонили, Василий Егорович, но тебя не было на месте. Пять минут назад снайпер стрелял со стороны Лысой горы в штабную машину. Пробито колесо, машину занесло, но все остались живы.
— Чья машина, кто был в ней? — спросил Бойко, подходя к двери и снимая с гвоздя свою фуражку.
— Фельдъегерь возвращался из штаба флота с совершенно секретными документами: формулярами, касающимися ремонта судов и запроса на пополнение боекомплекта для орудий главного калибра.
Когда Зыков вместе с оперативниками приехал к месту нападения, там уже стояло оцепление милиции, распоряжались представители военной комендатуры. Фельдъегеря уже увезли на другой машине. Армейский патруль полез в гору искать снайпера, но в бинокль было видно, что четверо солдат во главе с офицером поднялись пока только до половины склона. Водитель поврежденной машины не показал ничего такого, что имело бы хоть какую-то ценность для розыска.