— Ты, второй! А ну, бросай пистолет! — закричал в ответ мужчина.
Зыков тихо выругался и опустил руку с пистолетом. Придется бросать оружие. А ведь в глазах этого человека паника. Нервный он для снайпера. Брошу оружие, и он нас застрелит. И девочку тоже. Твою ж мать, учитель! Но бросить пистолет на землю лейтенант не успел. Слева вдруг выскочил тот самый паренек, которому Зыков поручал охранять свой автомат в лагере. Тот держал в руке камень и замахивался им на вооруженного человека.
— Отпусти ее, гад! — закричал парень, из-за нервного состояния его голос сорвался на фальцет. — Отпусти, или тебе конец, сволочь!
Опешивший от неожиданности и нелепости ситуации мужчина развернулся всем телом в сторону нового противника с камнем в руке. Девочка, которой он прикрывался, теперь почти не мешала Зыкову, хотя расстояние было все равно великоватым. Но сейчас Алексей не думал об этом. Парнишка, пусть и по глупости, по неопытности, но попытался им помочь, рискуя, страшно рискуя своей жизнью. Нет, не им он помогал, он грудь подставлял, чтобы спасти любимую!
И в тот миг, когда мужчина повернулся и подставил себя под выстрел, спас ситуацию. Два выстрела прозвучали почти одновременно. Мужчина выстрелил в парня, а лейтенант в него самого. Алексей не успел заметить, как девушка попыталась ударить мужчину по руке, когда тот целился в ее одноклассника. Но тот выстрелил, и мальчишка упал. И в этот же момент пуля Зыкова угодила диверсанту в голову. Он рухнул на землю, как будто его ударили по ногам, выпуская из рук девушку.
Учитель бросился вперед, закрыв сектор стрельбы. И если бы Зыков только ранил противника, сейчас он бы не смог ничего исправить. Но он попал. Девушка споткнулась, бросившись к пареньку, упала на колени и поползла на четвереньках. От страха ее, кажется, не держали ноги. Но учитель уже подбежал к ней, схватил, приподнял, убедился, что она цела, и кинулся к парню. Чудо, тот поднимался с земли сам, держась рукой за плечо. А диверсант безвольно, как кукла, покатился по склону. Зыков кинулся к нему, но не успел. Тело пролетело через тропу и упало вниз со скалы. Конец, даже если он и ранен. «Хотя нет, — подумал Алексей, сел на камень и вытер вспотевшее лицо. — Я не промахнулся. Опять меня похвалят за меткую стрельбу и будут зло иронизировать про награду и бюст на родине героя. А что мне оставалось делать? Жертвовать жизнями детей? А ведь молодцы оба: и девчонка, и этот паренек. Сколько мужества в обоих, сколько способности пожертвовать собой ради близких людей».
Когда лейтенант поднялся, учитель уже подвел к нему школьников. Девчонка счастливо улыбалась, заливаясь слезами — запоздалая реакция на страх. Парень хмурился, стараясь не кусать губу от боли. Но рана не страшная, пуля вскользь задела руку выше локтя.
— Ты молодец, ты просто герой, Алексей! — твердил учитель, обнимая школьников. — Ты чудо совершил. Это же надо, какой выстрел! Вот, дети, учитесь быть такими!
— Да ладно тебе, — отмахнулся Зыков. — Иди в лагерь, парня надо перевязать. А я пройду еще вперед.
Подняв автомат с земли и сунув в карман пистолет, лейтенант вдруг отпрыгнул в сторону и, перекатившись, дал короткую очередь в сторону камней.
— Ложись, — крикнул он учителю, — в укрытие!
В ответ не стреляли, но Алексей успел заметить две мелькнувшие фигуры. Он вскочил, мгновенно оценив ситуацию. Ответных выстрелов нет, кто-то пытается скрыться. Лейтенант побежал к ближайшим камням, скрывавшим от него то, что за поворотом тропы. Там он снова упал и перекатился. Двое в немецкой рваной форме пытались лезть по скале вверх, но Зыков снова дал короткую очередь рядом с ними. Пули запрыгали по камням, высекая искры, поднимая тучу пыли и мелких осколков камня. Немцы тут же упали на землю, вытягивая вверх руки.
— Nicht schießen! Nicht schießen![1]
То, что это не диверсанты, было очевидно. Эти опустившиеся, голодные и уставшие прятаться «завоеватели» очень хотели жить.
Глава 5
Капитан Грушин соскочил через задний борт грузовика чуть ли не на ходу и махнул бойцу рукой — «давай». Он легко взбежал по ступеням, козырнул часовому у входа в здание и поспешил по коридору к комнате, выделенной для отдела контрразведки бригады морской пехоты.
— Ну, как оно? — сильно и уверенно пожимая руки Зыкову и Бойко, спросил Грушин. — Говорят, к вам прибывает пополнение? Что, скоро на Крым, а, Алексей? Там работы невпроворот будет. А то ты здесь всех диверсантов уже перестрелял. Немцы говорят, что они у них уже кончились, не знают, где новых брать.
— Что, слышал уже? — мрачно спросил Зыков.
— Да ладно, шучу я, — примирительно сказал Грушин и хлопнул Алексея по плечу. — Сам знаю, каково бывает, когда гражданские под прицелом, а ты сделать ничего не можешь. Ты в голову не бери, тебя никто попрекать не станет. Даже начальство. Ты жизнь детям спас. Выстрел, я тебе скажу, на все сто процентов.
— Ты-то откуда знаешь? — удивился Бойко.