Леонард Милье, человек, половину тела которого покрывала сталь — последствия давнего несчастного случая — внимательно смотрел на свою рыжую подчинённую (а заодно и любовницу; можно даже сказать, негласную жену). Он сидел на небольшом кресле, заменявшим ему трон главы Хейтеров в небольшой самодельной хижине в старых заброшенных доках. Милье было важно узнать, насколько успешно прошёл сегодняшний день.
— Так, милый! — улыбнулась ему Шани. — Парни под командованием Шпажича свой сегодняшний план выполнили — взяли два ювелирных магазина, да и вообще неплохо постарались. У Кобы всё тоже неплохо — прижали одного еврея-торговца, и тот обязался платить нам небольшую дань со своих доходов. Но лучше всех отличились, конечно, Крабко и Джорш. С небольшой группой своих парней они сегодня ограбили банк, а это означает лишь одно: мы долго можем жить, не зная бед и забот!
Леонард улыбнулся. Да уж, эти самые Крабко и Джорш — весьма толковые ребята! Нельзя ведь забывать о том, что именно эти двое заметили его, когда того вытащил из тюрьмы Трой, где Милье сидел за попытку убийства Адольфа, и взяли его в свои ряды Хейтеров. Казалось бы, с того момента прошла целая вечность — а ведь не минуло ещё и года…
Но сколько всего, сколько всего изменилось за такой короткий срок! После того, как Леонард стал одним из Хейтеров, после того, как попал в тюрьму за попытку ограбить банк и после того, как вновь сбежал из заключения, Милье вернулся к Хейтерам — идти ему просто больше было некуда. Те приняли его с распростёртыми объятьями — всё-таки человек, пытавшийся убить самого главу корпорации «Скинни» для банды, которая изначально противопоставляет себя всем корпоратам — кадр очень ценный! Милье начал жить жизнью обычного Хейтера — напиваться со своими друзьями при каждом удобном случае, грабить небольшие точки прибыли (те же ювелирные магазины), даже девушку себе завёл — естественно, рыжеволосая Шани всё-таки покорила сердце многострадального киборга. А потом…
Потом Леонардом заинтересовались те, кто стоял непосредственно за всеми Хейтерами. Спонсоры их движения, вкладывающие в их деятельность деньги и получающие проценты в результате того разбоя, что вели Хейтеры. А что, ведь история Милье была крайне интересна. Сначала он из-за чёртовых корпоратов попал в тюрьму на пятнадцать лет, будучи ни в чём неповинным; затем чуть было не прикончил Адольфа; затем вновь чуть было не отправился за решётку после того, как с другими Хейтерами грабил банк… Человека с более достойным для лидера прошлым и найти-то сложно! И не прошло и недели, как Милье этим самым лидером и стал…
Конечно, после этого в его жизни многое изменилось. Ведь теперь он был ни каким-то там рядовым Хейтером — он был их главарём! Надо было следить за каждым Хейтером, за каждым успехом и поражением его подчинённых, за всем, что только творилось в лагере — работка эта была та ещё! В один момент Милье даже начал подумывать, а не сложить ли ему свои полномочия по своему добровольному решению, когда Шани всё же отговорила его от такого поступка. Она просто спокойно разъяснила ему, сколько преимуществ имеет Леонард в своём нынешнем положении перед остальными рядовыми Хейтерами, и Милье вынужден был согласиться с её доводами. А затем…
Затем Милье просто захватил сам факт той власти, которую он получил. Нет, у него не было того влияния, которое оказывали на Хейтеров их спонсоры, но при этом факт оставался фактом: власть Леонарда над Хейтерами была просто нереальна велика. Он сам мог решать, кого поощрить, кого поругать; кого наградить, кого наказать; и так далее, и так далее… От такого отказываться будет просто глупо!
— И что же, Шани? — с улыбкой спросил Леонард у своей пассии. — У нас ни одного прокола? Всё сладко, да гладко?
— Ну, есть одна загвоздочка… — слегка закатив глаза, сказала рыжая красотка. — Булон… Этот лентяй опять отлынивает от работы! Не хочет ни на дело идти, ни торговцев потрясти… Ничего, в общем, не хочет! Я уже даже не знаю, что с ним делать!
Милье потёр подбородок.
— Что ж, — сказал он. — Передай этому Булону, что если так и будет продолжаться, то я его просто накажу!
— Несправедливо! — слегка надула губки Шани.
— Что именно несправедливо? — не понял Леонард.
— Его ты накажешь… — произнесла рыжая красотка. — А меня, значит, нет?
Лицо Милье озарила улыбка.
— Ну, если ты так желаешь…
Шани озорно улыбнулась в ответ. Она прекрасно знала, что розовые наручники уже ждали её в их с Леонардом любовном гнёздышке.
И этой ночью они точно не дадут им двоим заснуть…
Два прекрасных, почти идеальных тела сливались вместе в акте полового соития под бесконечные печальные слёзы дождя, стучащие им в окно. Мужчина, находясь сверху плавно, но довольно жёстко входил в свою любовницу, обладательницу длинными каштановыми волосами, растрёпанными по подушке в разные стороны, словно расползшиеся змеи. Женщина сладко стонала в такт движениями партнёра, когда мужчина оставался молчалив и сосредоточен, лишь изредка обнажая свои белоснежные клыки в торжествующей улыбке.