Том сел обратно за руль, а не ставшая возражать Белла отправилась в закусочную.
В кафе было многолюдно, настоящее столпотворение местных жителей – одни что-то с жаром обсуждали за столами вдоль стен, другие не стеснялись активно жестикулировать у полукруглой длинной стойки. Шум заглушал даже музыкальный автомат, старавшийся играть грустное кантри пятидесятых:
Alone and forsaken by fate and by man.
Oh Lord, if you hear me, please hold to my hand[3].
Не отрывая глаз от черно-белой плитки на полу, напоминающей шахматную доску, Белла подошла к стойке. Она случайно задела женщину, спорящую с невысоким, невероятно тощим мужчиной:
– …это не рентабельно, прибыли ноль, мы почти в убытке. Ай! Осторожней! – Женщина повернулась к Белле, одарив недовольным взглядом ледяных серых глаз. Лицо с высокими скулами обрамляли светлые волосы. От блондинки исходил запах дорогого парфюма.
«Белые цветы и ваниль», – успела завистливо подумать Белла, прежде чем выпалить короткое извинение. Женщина, чей взгляд не потеплел ни на градус, отвернулась и продолжила прерванный диалог.
– Ох, и народу сегодня! А все из-за проклятой мебельной фабрики! Вам как обычно? Желаете кофе? – донеслось до Беллы хриплое меццо-сопрано. Опершись на стойку, ей улыбалась стройная темноволосая женщина лет сорока – сорока пяти. Значок на бежевой форме пламенел алым, гласив, что официантку зовут Долорес.
«Так это же владелица», – догадалась Белла и постаралась выдавить улыбку.
– Поселилась у Тома Уорда. Так что я не местная, – развела руками Белла. Обмахнув и без того чистую столешницу полотенцем, Долли хитро подмигнула Белле:
– Так я из вежливости, почти всех жителей знаю. Беда небольшого города, – пояснила Долорес и поставила перед Беллой простую белую чашку. Она щедро плеснула туда ароматного кофе из полупустого кофейника. Капли едва не попали на рукав белоснежной водолазки Беллы, и та опасливо отдернула руку.
– Извини, утро выдалось чересчур энергичным, вот уже и руки дрожат. Столько посетителей…
Тут владелицу окликнули:
– Долорес!
Она бросила полотенце на стойку и поспешила к позвавшему ее клиенту, шепнув оставленной посетительнице: «Прости».
Белла была вновь предоставлена самой себе. Невольно она снова вслушалась в диалог блондинки и «тощего», как нарекла его про себя Белла.
– Зачем ее продавать? Кому? Что скажет тебе мелкий? Он же поднимет скандал! Ты помнишь, что случилось несколько лет назад? Захотела стать следующей?
Блондинка отмахнулась от настырного коротышки, сверкнув золотым браслетом, выглянувшим из-под рукава пиджака.
– Это решенный вопрос. Мелкому фабрика не нужна, а покупатели предложили достойную цену за старое здание и ржавое оборудование. – Ее высоковатый голос звучал уверенно и казался манерным из-за того, как блондинка растягивала гласные.
«Тощий» вздохнул: