Ну а народ, именем которого все это совершается, как он? Народ, как всегда, безмолвствует и сам ворует то, что не украло начальство. Сейчас самые заметные народные промыслы — собирание пивных бутылок вдоль дорог и работа на вторсырье — закупка цветных металлов, для чего у бабок крадут алюминиевые кастрюли и снимают километрами электропроводку, обесточивая села и деревни на недели, месяцы и целые зимы. Очень часто при этом нарушают технику безопасности и потом висят на столбах, как сожженные, скрюченные птицы… птицы перестройки, гласности и демократии по-номенклатурному.
Ко всем словам, терминам и понятиям, имеющим отношение к Эрэфии, надо добавить слово «номенклатурный», «номенклатурная», «номенклатурное». Я прекрасно понимаю, что это тяжелый, внелитературный, внеэстетический текст, но я сам человек тяжелый, неудобный и пишу этот текст, оскорбляя прежде всего себя. Я бы мог писать совсем другие тексты, с совсем другой тональностью, но представьте себе, что каждую ночь сосед-шизофреник ходит срать под вашими окнами или же дрочит бешеной спермой на оконное стекло, через которое вы каждое утро смотрите на восход. Номенклатура по любому поводу каждый день отравляет жизнь всех живых существ любого вида, которых она может достать. Это безумный, чисто шизофренический процесс, и он будет продолжаться до бесконечности, пока их всех, обезумевших, кто-нибудь не остановит чисто физически.
Однажды, еще в советские годы, я жил в рабочем бараке. Рядом проходила дорога, по которой, сокращая путь, обкомовцы ездили на свои дачи, заполняя комнаты тучами пыли. Я купил ящик водки, собрал рабочих и попросил их перерыть дорогу траншеей по ширине колеса «Волги». Они это сделали, замаскировав волчью яму, и обкомовец попался в нее, разбив себе лоб. Я был очень доволен, но абсолютно невиновен — я их только на халяву поил водкой. Больше господа-товарищи по этой дороге не ездили.
Я думаю, что люди этих зарвавшихся господ из бывшей партноменклатуры не остановят — их скорее всего остановят механизмы и техника. Все виды механических устройств, оставшихся Эрэфии в наследство от СССР, безнадежно устарели, они безотказно работают больше пятнадцати лет без профилактического ремонта. Скоро Россия останется без своих самолетов — их только латают, без электричек, без автобусов — все они сносились, без электростанций и без всего, что еще, как-то скрипя и жужжа, крутится и вертится. Самое страшное в другом — в износе реакторов на атомных электростанциях чернобыльского типа. Чудовищное положение на атомной станции в Сосновом бору под Ленинградом-Петербургом: эта АЭС может рвануть в любой день и накрыть радиоактивными выбросами не только Питер и весь Запад России, но и скандинавские страны.
На замену реактора или закрытие известного всем очага ужаса нужен миллиард долларов, но его нет, хотя так называемый стабилизационный фонд давно перевалил за сто миллиардов долларов, но они вывезены министром финансов Кудриным за пределы России.
Каждый читающий газеты или слушающий радио подданный Эрэфии знает, что власти разворовали 4 миллиарда долларов — транш, полученный Россией накануне дефолта 1998 года, и что Виктор Степанович Черномырдин, бывший косноязычный премьер, украл несколько миллиардов долларов, выданных налогоплательщиками США для переобучения шахтеров закрываемых шахт и создания для них новых рабочих мест. Это общеизвестные факты, признанные всем миром, но господин Кириенко, ответственный за дефолт 1998, и господин Черномырдин, «благодетель» шахтеров, находятся на свободе и занимают высокие должности при президенте Путине. Аналогичных широко известных вопиющих хищений множество, все их знают, но делают вид, что такого не было или что так и надо. Такое крутое воровство похлеще, чем столь любимый всеми здешними политиками план Даллеса. Московская публика и при Ельцине, и при Путине удобно устроилась у нефтяной и газовой трубы, и им, и их детям и внукам доходов от торговли нефтью, газом и алюминием более чем хватит. А вместо русского рабочего класса и крестьянства они завозят таджикских, китайских и вьетнамских рабочих. Остатки же русских рабочих и крестьян нужны номенклатуре как бесправные, на все согласные батраки по старой русской пословице: «Отец Герасим на всякую х**** согласен».
Есть такая госпожа Батурина, вторая жена мэра Москвы Лужкова, — дама, строящая заваливающиеся аквапарки и образцовая новая помещица. Она уже создала в Белгородской области образцовое имение, куда выписывает из Европы оборудование и племенной скот. Недавно в Москве застрелили американского журналиста Пола Хлебникова, издателя русского варианта журнала «Форбс», в котором он опубликовал список новых русских миллиардеров. Он оценивает личное состояние госпожи Батуриной в миллиард долларов. Самого мэра Лужкова москвичи прозвали Годзиллой — по имени голливудского киночудовища, разрушающего города. Лужков очень любит взрывать вполне пригодные гостиницы, включая гостиницу «Москва», достопамятный символ сталинской эпохи, украшенный фресками Лансере.
Изложенный мной процесс изничтожения славянского рабочего класса и крестьянства, увы, не фантастичен. Это наша постоянная, каждодневная реальность, в которую очень трудно поверить среднему нормальному человеку. А я не совсем нормальный человек, так как всегда презирал советское стадо в любых его ипостасях, и мне глубоко противны и советские номенклатурщики, и их наследники, и русское простонародье, которое мадам Боннер величала быдлом — быдлкласс, так сказать, и поэтому я верю в этот бредовый процесс.
Они все стоят друг друга, но отдельных людей, попавших в эту советскую социальную мясорубку, конечно, жаль. Ведь очень много людей и в советские годы и сейчас отошло на обочину, в угол и с ужасом наблюдало и наблюдает происходившее и происходящее, видя в этих негативных событиях торжество Зверя, то есть проявления приближения воцарения Антихриста, воспринимая все в духе христианской апокалиптики вполне эсхатологически. Я сам так тоже думаю, но я — человек со средиземноморской и византийской южной кровью — люблю надо всем посмеяться и даже поиздеваться, немного выпить и хорошо закусить при всех обстоятельствах и могу на многое смотреть с юмором и не быть склонным, как чистые славяне, к унынию и отчаянию. Наш бессменный президент Путин и все его питерское окружение — люди опытные и даже в чем-то слишком опытные, но не государственники и не могут повлиять на номенклатуру с ее хищничеством, так как сами разделяют идеи рыночного фундаментализма. Было два умных еврейских мальчика, которых родители смогли вовремя вывезти из Венгрии и не дали сжечь в печах Освенцима. Они выросли в Генри Киссинджера и Джорджа Сороса. Сейчас эти два государственных мужа оценивают происходящее в России приблизительно так же, как и я, но со своим местным американским акцентом. И им, как и мне, нравится больше постоянно носящий кипу сенатор Джозеф Либерман, чем семья нефтяных протестантов Бушей. Так сказать, у каждого свои пристрастия. Именно Сорос назвал наших горе-реформаторов рыночными фундаменталистами. Заселяя просторы опустевшей России мусульманами и китайцами, номенклатурная буржуазия объективно способствует созданию в Поволжье и в Центральной России халифата и присоединению к Китаю и Японии Сибири и Дальнего Востока. Если эти тенденции никто не остановит, то от славянской России останется мало-мало. И вопрос на засыпку: а где будут жить российские евреи — в будущем халифате или под властью Китая? У меня ответа на этот пока что чисто риторический вопрос нет, я этого просто не знаю, и не совсем понимаю — как, и не понимаю такой политики и такого плана. Мне все это кажется каким-то умопомрачением и безумием, последствием массового безбожия и непомерной жадности хомосоветикусов.
В России в 20 веке было четыре революции — 1905 года, буржуазная 1917 года, октябрьская 1917 года и номенклатурная 1991 года. Будет ли пятая революция — я не знаю и пока что не вижу сил для ее возникновения, но вот стихийное восстановление советской власти вполне возможно. Нынешний путинский режим эклектичен, он берет от старой России синодальное государственное православие, от коммунистов — их символику и методы управления, от Запада — фразеологию о рыночной экономике, от Африки — захват чиновниками собственности, от Азии — крайний деспотизм и насаждение новых видов экономического рабства. Этот эклектичный режим не может продержаться долго и во что-то мутирует. Россия полна неожиданностей, и никто не может достоверно предсказывать, что здесь будет завтра. Процесс же массового уничтожения остатков псевдосоветской цивилизации среди насквозь вымерзших русских лесов и полей, с нищими, как в допетровской Руси, черными деревнями носит почти что необратимый и роковой характер. Я видел, как само население разбирает стадион, как крушат недостроенную больницу, как разоряют баню, как разбирают на кирпичи и доски любое неохраняемое строение. Я видел, как на морозе сдирали с упавших больных и пьяных шапки и ботинки, как судорожно-быстро выворачивали у умерших на улицах людей карманы. Кругом были люди, и никто не вступался, и я тоже отучил себя обращать на это внимание, хотя поначалу вмешивался. И сверху, от власти, идут такие же волны разрушения — у неплательщиков отключают газ и свет, и это в климатических зонах, где зима длится девять месяцев и где борьба с холодом ставит само существование человека под вопрос. Скоро старики и больные люди не смогут ездить на метро, в трамваях и автобусах — у них при нищенских пенсиях отняли льготы на транспорт.
Пафос разрушения охватил все слои общества, и попытки созидания выглядят как странные чудачества. И вдоль стен домов, на всех улицах, во всех городах, как в пьесе Леонида Андреева «Царь-Голод», скользят серые люди в чужом тряпье, покрытые синяками и струпьями. Это нищие и пропойцы, пропившие свои бетонные норы в «хрущевках» или выгнанные из них бандитами и риэлторами. У этих серых, безликих людей бесцветные внимательные рысьи глаза — они все время ждут какой-то добычи и постоянно открыто роются в помойках. На свалки переехали целые племена бывших советских людей обоего пола и поселились там среди воронья, стай крикливых чаек и бродячих одичавших собак, теперь часто рвущих прохожих.
Я не буду больше читать мартиролог утрат советского наследия — пускай мертвые сами считают свои ряды. Мы все-таки знаем свидетельства потерпевших при разгроме русским простонародьем русской цивилизации в 1917 году. Не всех они разорвали, утопили, расстреляли и довели до голодной смерти в тюрьмах и лагерях. В эпоху сомнительных времен, называемых оттепелью и перестройкой, высветились личные трагедии русской и еврейской интеллигенции, пошедшей с большевиками. Так вышло, что трагедия потерпевших от большевиков сдвоилась с трагедией самих большевиков и их интеллигентских попутчиков, тоже пострадавших от созданного ими же режима. Очень часто на соседних нарах сидели белогвардейцы и красные комиссары, и часто они принимали смерть вместе. Об этом хорошо писали многие — и сами потерпевшие, и их дети, например, Трифонов и Аксенов. Детей интеллигентов, служивших красным, держали в тюремных детдомах, а их матерей — на тяжелых мужских работах в зонах.
Вся советская литература накануне развала СССР в основном посвящена теме раскаявшихся коммунистов и их глубоко пострадавших несчастных детей. Больная страна, больная власть и больное общество! Эта статья не о птичках, не о голубях, не о ястребах, а о тамбовском окороке русской литературы, разрезанном острым ножом моей почти профессиональной неприкаянности и тотальной недоверчивости и к прошедшему 20 веку, и к вновь наступившему для чего-то — для чего, я не знаю сам. Впрочем, я знаю, для чего он наступил, кокетничаю, как старая идеологическая профурсетка, дающая только задаром и только тому, кто ей всерьез нравится и обязательно пахнет хорошим одеколоном. Когда власть и сам народ разоряют и разрушают советскую псевдоцивилизацию, то, конечно, стонут те, кто ей служил. Об этом уже есть масса письменных оппозиционных источников. У меня у самого пуды подобной печатной продукции. Я допускаю даже мысль, что от России могут остаться только пожелтевшие бумаги… У меня перестроечная пресса уже совсем пожелтела. Бумага-то дрянная. А вот мистическая идея и геополитическое место России достаточно сложны и по-прежнему манящи. Сегодня все те, кто валил СССР и шел за Ельциным, за Собчаком, за Бурбулисом, за Афанасьевым, чувствуют себя как-то не очень уютно. А почему все надо было разрушать до основания, для чего вызвали из берлоги русского зверя все громить? Он ведь не остановится, пока полностью не сделает своего черного анархического дела и добротно не удавит интеллигенцию и культуру.
Я назвал эту статью «Двойная трагедия», имея в виду, что, возможно, не очень хорошо обойдутся и с теми, кто вызвал тень Пугачева к жизни… Быть может, с ними произойдет то же, что с детьми Арбата. А может, кто-то одолеет анархию русского разрушения и снова установит государственность в сапогах или в ботинках, сшитых в мордовских лагерях уголовниками или новыми политзэками. А это все очень и очень богатый материал для будущей русской литературы и будущих русских писателей. Извечная тема в России: тюрьма и воля, воля и тюрьма, а кругом поля с ромашками и похотливо стрекочущими кузнечиками и девки с розовыми кустодиевскими телами, с визгом брызгающиеся в пруду. Пока еще хоть как-то живая Россия.
2004 г.
ВЕСТНИКИ ХАОСА
Современная Россия — стихия хаоса. Хаос вышел из берегов, он затопил набережные Невы, Москвы-реки, Ангары, Амура. Хаосу нет ни границ, ни предела. Он велик, безбрежен, перво-зданен, он не фальсифицирован, он органичен. Хаос стал нашим родным домом, нашими стенами. Мы все — творцы этого хаоса, мы его участники, маги и демиурги. Бедному Евгению не спастись, не пересидеть на спине льва, не выплыть на чужом гробе, он обязательно утонет. Говорить о том, что этот хаос появился внезапно в связи с такими-то и такими-то событиями, несерьезно. Хаос появился уже давно, его признаки были в опрокинутых лицах всех нас. Мы опрокидывали все и вся. Главное, что мы совершали, это жили в опрокинутом времени. Это время хаоса мы породили сами. Он наше дитя. Огромное черное пространство хаотично именно нами самими. Мы все пестовали в себе великий мрак, верили в него и когда он наступил, совсем не удивились. Великий черный провал нашего личного хаоса наконец стал огромной реальностью. Концентрация колец нашего сверхсознания окольцевала горло России, и она задохнулась в нашем мраке. Доброе или злое дело мы делали, мы не знаем. Поэт, художник — маг, дитя слепой стихии, он дружит с ветрами, звездами, он сегустирует в себе чудовищную духовную энергию, пришедшую ниоткуда, и отфутболивает ее в мир. Ему часто кажется, что он бьет в пустоту, нет никакого эффекта от его ударов, но он все равно бьет и бьет, посылая удары в неведомое черное. И вдруг рушатся царства, на горизонте вспыхивают пожары от горящих столиц.
То, что произошло в России, явление не только космическое, но и мистическое. Вдруг восстало из неведомых расщелин, ям и могил все, что туда силой загнали, замучили, умертвили. Идут легионы призраков, о которых вчера еще думать было немыслимо. Начался позорный декаданс памяти, все вдруг стали прикидываться немножко забывчивыми, но вдруг что-то вспомнившими. Но не о них речь. Они — это толпа. Великие маги хаоса знают толпу, ее извечный позор, ее симуляцию знания.
Не о них речь. Великие маги хаоса всегда тихи, незаметны, они страшатся своего дара, так как они знают — «они знают», какие силы они вызывают на себя и что случается от их общения с Высшими. Это удел посвященных. То, что произошло в России, величайшая мистическая тайна очень узкого, очень разобщенного круга. Высшие силы избрали проводниками своей воли немногих посвященных и их страшная бешеная энергия совершила чудо — погрузила Россию в хаос. О нет, те, кто думают сейчас, что лепят из этого хаоса, глубоко ошибаются — они жалкие ничтожные марионетки. Хаос вольется в заранее определенные свыше формы. Весь тот ужас, в котором жила Россия с 1917 года, по-видимому, был задуман для сотрясения окостеневшего мира. Большевизм был только железной арматурой на пока еще студенистом теле хаоса, которое еще не начало каменеть. А оно будет каменеть и постепенно отольется в странные и невиданные формы. Наша маленькая ничтожная человеческая жизнь — ничто, она — помпейская пустота на серой тени хаоса.
Настоящее время России внеисторично, оно возвращает нас к прозрению вневременного первозданного хаоса. Пучащаяся магма не знает ни законов гуманности, ни тлена прогресса и цивилизации — она жжет одинаково и ребенка, и собаку, и жреца, и сплетшихся влюбленных — она вне времени. В России начался тот великий хаос, который станет детонатором полной деформации современного мира, так умело держащегося за бумажные стенки своих японских домиков, где вершатся церемонии с многими известными. Не спрашивайте, кто мы и что мы, мы — дети и одновременно отцы хаоса. Мы под прекрасным черным небом вызываем на себя черный дождь пепла истлевшего мира. Атак, если не смотреть на суть происходящего, жизнь, как всегда, страшна и ужасна. Все спешат предать: предать себя, друзей, вчерашних богов и вчерашние идеалы. Большевизм был временным явлением, где все всю жизнь к чему-то приспосабливались, что-то кроили и шили шутовские кафтаны: «Искусство кройки и шитья сулит мне новые удачи» — это знал каждый. Сейчас все это совершенно не нужно. Начавшийся хаос поглотит все. Падет не только уже частично павшая большевистская цивилизация, падет и христианская цивилизация, падет и американско-западный мир, падет и рухнет все. В России начался великий хаос — это огромная воронка, которая всосет в себя все щепки и камушки, за которые сейчас держатся люди. Это еще не все понимают, еще пытаются как-то регулировать «пошедший процесс». Это наивные игры, господа. Россия — родина мирового хаоса, отсюда шли те толпища и скопища, что разнесли в куски Рим, отсюда двигались по миру грозные шествия ариев. Все это сейчас всячески скрывается и замалчивается, но уже найден Аркаим — паукообразный нарыв вселенной, то место, где взорвется внеисторическая магма завтрашнего дня. «Нас ждет хаос», — это мы говорим теперь вместо «Будьте здоровы» или «Спокойной ночи».