– Я люблю Клод. Но разве не лучше пытаться догнать того, кто тебя опережает, чем топтаться на месте в ожидании того, кто тебя никогда не догонит?
Сидя рядом с Екатериной или отдыхая на вышитой подушке у её ног, принцесса с восхищением наблюдала за поведением матери, когда та давала частные аудиенции послам или другим знатным особам. Такое же сильное впечатление поначалу флорентийка произвела и на Марию Стюарт. Несмотря на ту холодную сдержанность, с которой к ней всегда относилась будущая свекровь, шотландка старалась завоевать её благосклонность своей покорностью и, подобно Елизавете, всегда предпочитала общество Екатерины своим младшим подругам. Однажды флорентийка спросила её:
– Почему Вы вместо того, чтобы присоединиться к играм принцесс, остались стоять рядом с нами?
В ответ Мария сказала:
– Мадам, правда, с ними я могла бы получить большое удовольствие, но ничему не научилась бы; а здесь, видя приветливость и любезнейшее обращение Вашего Величества, я получаю благодеяние и являюсь свидетельницей примера, который должен приносить мне пользу на протяжении всей жизни.
Однако её покорность не умилостивила Екатерину, недовольную огромным влиянием Марии и её дядюшек Гизов на дофина. Шотландка же, повзрослев, стала проявлять пренебрежение к Екатерине, называя её «толстой флорентийкой», «банкиршей» и «торговкой» и высмеивая её манеру речи, акцент и походку.
Один из дядюшек Марии, кардинал Лотарингский, был духовником не только своей племянницы, но и принцесс. Крестной матерью же Елизаветы, как известно, стала Жанна д’Альбре, которую принцесса очень любила. Жизнерадостная, прямая и искренняя, та оказала большое влияние на свою крестницу. Среди подруг детства Елизаветы, кроме Марии Стюарт и сестры Клод, следует назвать Анну де Бурбон, дочь герцога де Монпасье. Приязнь принцессы к ней объяснялась тем, что мать Анны, герцогиня де Монпасье, была наперсницей Екатерины. А для Елизаветы мнение матери было важнее всего. Кроме того, в Сен-Жермене воспитывалось ещё несколько девочек её возраста из знатных семей, в том числе, Кларисса Строцци, дочь маршала Строцци, флорентийца и кузена королевы.
Даже первое публичное появление Елизаветы было связано со свадьбой Марии Стюарт. Екатерина Медичи привезла всех королевских детей в Париж, где в воскресенье 24 апреля 1558 года состоялась церемония бракосочетания. Собор Нотр-Дам и дворец архиепископа Парижского соединили высокой, около 4 метров, деревянной галерей, по которой должна была пройти свадебная процессия. Галерея соединялась с огромным помостом, выстроенным у входа, и шла дальше внутри самого собора вплоть до алтаря. Над ней тянулся бархатный навес лазурного цвета с вышитыми золотыми геральдическими лилиями, но с боков галерея была открыта, так что все могли видеть жениха с невестой и тех, кто их сопровождал. Место на помосте заняли иностранные послы и сановники, простые парижане огромными толпами заполнили всё пространство кругом, и праздник начался. Первыми, в десять утра, появились швейцарские алебардщики, и полчаса под музыку демонстрировали своё умение владеть оружием. Затем, по команде дяди невесты, герцога Гиза, который был распорядителем торжества, появились музыканты в красных и жёлтых костюмах. После их выступления торжественно двинулась свадебная процессия – разодетые придворные кавалеры, принцы и принцессы крови, за ними – представители церкви. Далее следовал жених в сопровождении своих младших братьев (будущих королей Карла IX и Генриха III) и Антуана Бурбона, короля Наваррского. Генрих II вёл невесту, а замыкала шествие Екатерина Медичи в сопровождении принца Конде, брата короля Наваррского, и своих фрейлин. Что же касается Елизаветы, то она шла со своей сестрой Клод в свадебной процессии следом за матерью. К сожалению, четырнадцатилетний Франциск был мал ростом, имел одутловатое лицо и нездоровый вид. Зато пятнадцатилетняя невеста выделялась своим высоким ростом и красотой. Согласно рассказам одних историков, в тот день на ней было белое платье, дивно оттенявшее её рыжеватые волосы и нежную кожу. (Правда, другие считали, что она оделась в белое во время обручения).
– Это плохая примета, – шептались придворные, – ведь траурный цвет французских королев именно белый!
Однако счастливая Мария не думала об этом. Её шею украшал подарок короля, большая драгоценная подвеска с его инициалами, волосы юной невесты были распущены по плечам, а голову венчала небольшая золотая корона, полностью усыпанная жемчугом, бриллиантами, сапфирами, рубинами и изумрудами. Писатель Брантом писал:
– В то величественное утро, когда она шла к венцу, была она в тысячу раз прекраснее богини, спустившейся с небес.
Жениха и невесту встретил у входа архиепископ Парижский, и препроводил в королевскую часовню. Там они преклонили колена на золотые парчовые подушки, и приняли причастие. В то время, пока шла торжественная церемония, горожанам несколько раз бросали золотые и серебряные монеты от имени короля и королевы Шотландии. После венчания свадебная процессия отправилась обратно во дворец архиепископа на свадебный обед, за которым последовал бал в зале Святого Людовика в Лувре. Золотая корона Марии стала слишком давить ей на лоб, поэтому один из придворных держал её над головой королевы Шотландии (и дофины Франции) в течение почти всего обеда, а на балу Мария танцевала уже без короны. Елизавета исполнила танец вместе с новобрачной, как всегда, восхитив зрителей своей грацией. При этом принцесса очень ловко управлялась со своим шлейфом длиной шесть ярдов, который нёс за ней по коридорам дворца паж. Затем Елизавета совершила во второй раз тот же самый «подвиг», станцевав уже со своей крёстной, Жанной д’Альбре. Но на этом праздник не закончился. После бала, в пять часов, свадебная процессия направилась в официальную резиденцию городского управления, на другой конец Ситэ, причём маршрут был проложен подлиннее, чтобы парижане могли полюбоваться на кортеж. Мария ехала в позолоченном экипаже вместе со своей свекровью, Екатериной Медичи, Франциск и король Генрих сопровождали их верхом на конях с очень богатой упряжью. Роскошный банкет навсегда врезался в память тем, кто на нём присутствовал. Семь прекрасных девушек в роскошных костюмах, которые изображали семь планет, спели эпиталаму. Потом появились двадцать пять пони с позолоченной упряжью, на которых ехали королевские дети «в сияющих одеждах». За ними белые пони влекли повозки, на которых ехали актёры в образах античных богинь и муз, и все они славили новобрачных. Кульминацией представления стало морское сражение. В зал въехали шесть кораблей, убранных парчой и алым бархатом, с серебряными мачтами и парусами из серебристого газа. Они были механическими, и двигались по раскрашенному полотну, изображавшему морские волны, а тончайшие паруса надувались от ветра (скрытых мехов). На палубе каждого корабля было по два сиденья, одно занимал капитан, чьё лицо было скрыто под маской, другое же было пустым. Совершив семь кругов по залу, каждый корабль остановился перед дамой, по выбору своего капитана. Дофин – перед своей матерью, королевой, а король – перед Марией. Когда суда, на этот раз со своими прекрасными пассажирками, вновь объехали зал, зрителям пояснили, что перед ними – плавание за Золотым руном, которое возглавлял Язон (Франциск). Захватив руно-Марию, отныне он «создаст империю», которая будет включать Францию, Англию и Шотландию.
После свадьбы Мария Стюарт покинула Сен-Жермен и теперь уже стала официально именоваться не просто: «королева Шотландская», а «королева-дофина». Елизавета, конечно, завидовала ей и мечтала о прекрасном принце, который со временем тоже сделает её королевой. Однако, несмотря на все свои достоинства, она до поры до времени уступала во всём своей старшей подруге, которая была коронованной королевой, тогда как сама Елизавета была «просто» дочерью Франции.
Глава 3
В то время, когда принцесс обручали чуть ли не с колыбели, Елизавета, вероятно, чувствовала себя немного обиженной. Её брат, дофин Франциск, в четыре года обручился с Марией Стюарт, а младшая сестра, добрая, но некрасивая Клод, в этом же возрасте стала невестой семилетнего герцога Лотарингии, чьи владения Генрих II взял под свой контроль, отправив будущего зятя в Сен-Жермен, чтобы тот завершил там своё образование вместе с королевскими детьми. Правда, в 1550 году отец Елизаветы начал переговоры об её замужестве с тринадцатилетним Эдуардом VI, королём Англии. Через год, в июле, французский посол маршал де Сент-Андре посетил Англию, чтобы обсудить брачный контракт принцессы. Англичане достойно встретили французов. Специально для этого визита были построены банкетные дома, где шли переговоры, а по вечерам устраивались большие пиры. Вот как описывали всё это историки:
– После того, как они пообедали с королём и заключили брачный контракт, вернулись во дворец. В полнолуние ночью маршал Сент-Андре посетил короля, пообедал с ним и поговорил о деталях контракта. На следующее утро Сент-Андре снова посетил Эдуарда, который ещё даже не вставал с постели. Затем король взял их на охоту в леса Ричмонда, чтобы произвести впечатление на французов. После всего этого Сент-Андре и его делегация вернулись во Францию с успешным контрактом и хорошими впечатлениями.
Французы также были рады подписанию брачного контракта. Они устроили большой банкет по этому поводу. Несмотря на то, что папа Юлий III пригрозил церковным отлучением (ведь жених был протестантом!), Генрих II не испугался и пообещал в приданое за дочерью 200 000 экю. Впоследствии Эдуард прислал Елизавете драгоценное бриллиантовое колье. Вместе с послом во Францию прибыла одна дама, которая стала обучать маленькую принцессу английскому языку и обычаям, с чем последняя успешно справилась.
В свой черёд, императорский посланник проинформировал своего господина о событиях при королевском дворе Генриха и Екатерины:
– Посол Франции по приказу своей королевы недавно привёз портрет своей невесты королю Англии. Также по приказу королевы королю был преподнесён драгоценный подарок в ответ на присланные им дары. Как сообщил нам французский посол, на портрете, посланному королю Англии, изображена старшая дочь короля Франции по имени Елизавета, которая вскоре станет королевой Англии. Таким образом, французы и англичане уже обсуждают условия брака, и мы скоро увидим эти страны как ближайших союзников.
Эдуард поместил портрет невесты в своей спальне и попросил, чтобы невеста повесила его портрет в своей. Однако и тут шотландка едва не перешла дорогу Елизавете. Вскоре под влиянием своих советников Эдуард VI начал колебаться и его послы, прибывшие во Францию в 1552 году, от имени своего короля попросили руки уже Марии Стюарт. И только когда, по понятной причине, получили отказ, то, следуя приказу из Лондона, снова обратили свои взоры на Елизавету и так охарактеризовали её в своей тайной депеше:
ebooksa