– В смысле, на вечеринке у Нати? Элена же не ходила.
– Нет, ходила. Это-то мы и не хотели тебе говорить.
– А мне сказала, не пойдет.
– Вот поэтому я и считаю, что она тебе не подходит.
– Ты ее видел?
– Да. Она весь вечер танцевала с Ричардом. Ана подошла к ней и спросила: «Ты что, рассталась с Альберто?» А она: «Нет, но завтра точно расстанусь». Только не расстраивайся ты из-за этого.
– Да ну, – говорит Альберто, – насрать. Я уже сам уставать начал от Элены, честное слово.
– Вот и отлично, – говорит Бебе и снова хлопает его по плечу, – вот и молодец. Найди себе другую – это лучшая месть, самая обидная, самая сладкая. К примеру, Нати. Она красотка. И сейчас одна.
– Да, – говорит Альберто, – можно. Неплохая мысль.
Они вместе проходят квартал по Диего Ферре и у дома Альберто прощаются. Бебе в знак поддержки еще пару раз хлопает его по плечу. Войдя в дом, Альберто бросился прямиком на лестницу к себе в комнату. Там горел свет. Он распахнул дверь: отец стоял с табелем в руках, мама с задумчивым видом сидела на кровати.
– Привет, – сказал Альберто.
– Добрый вечер, юноша, – сказал отец.
Как обычно, он был одет в темный костюм и, казалось, только что побрился. Волосы блестели. Он старался придать лицу суровое выражение, но время от времени жесткость во взгляде пропадала – глаза начинали придирчиво осматривать сверкающие туфли, галстук в серую крапинку, белоснежный платок в кармане, безупречные руки, манжеты, складки на брюках. Окинув себя противоречивым – беспокойным, но довольным – взглядом, он спохватывался и снова напускал строгий вид.
– Я пораньше вернулся, – сказал Альберто, – голова побаливала.
– Наверное, грипп, – сказала мама. – Ложись-ка в постель, Альбертито.
– Но сперва поговорим, юноша, – сказал отец, потрясая табелем. – Я только что ознакомился.
– Некоторые предметы я завалил, – сказал Альберто, – но главное – на второй год меня не оставили.
– Замолкни, – сказал отец, – не говори глупостей, – мама испуганно взглянула на него. – В моей семье такого никогда не бывало. Глаза девать некуда. Знаешь, сколько времени мы были первыми учениками в школе, в университете, везде? Два века подряд. Твоего деда удар бы хватил – попадись ему этот табель.
– И в моей семье тоже, – встряла мама. – Что ты думаешь? Мой папа дважды был министром.
– Но с этим покончено, – сказал отец, не обращая на маму внимания. – Это стыд и позор. Я не позволю втаптывать в грязь мою фамилию. Завтра же начнешь заниматься с репетитором, готовиться к поступлению.