– Не говори глупостей, тебе хотя бы базовые удары успеть освоить за лето!
– Я думал, чем больше знаешь ударов, тем лучше… – неуверенно сказал Игорь. – Это же все может пригодиться.
– Если бы все было так просто, – хмыкнул Алекс. – Вариативность, все дело в ней. Когда ты дерешься, все движения происходят на уровне рефлексов, и каждый раз твой мозг выбирает из «базы» заученных приемов тот, что, по его мнению, подойдет именно сейчас. А прежде чем движение заучится настолько, чтобы стать рефлексом, должно пройти время. Много времени.
Тема встал напротив Смирнова.
– Сделай простой удар рукой мне в лицо.
Толстяк послушно нанес удар, и паркурист начал показывать:
– У боксера есть, по сути, четыре варианта: уклониться в одну сторону, сбить руку, разорвать дистанцию или совместить уклонение с контрударом. Видя начало движения, мозг выбирает по каким-то критериям один из способов отреагировать на удар, но на это требуется время. Пусть доли секунды, но в рамках боя это очень много. И чем больше вариативность, тем дольше время принятия решения и тем больше шансов ошибиться с одним из критериев и совершить неверное движение.
– А что за критерии? – озадачился Смирнов.
– Да что угодно. Направление взгляда противника, расстояние между вами, расположение ног, даже просто предпочтения в приемах. Критерии выбора мозгом одного из движений формируются только с практикой спаррингов. Технику некоторых ударов еще можно наработать и на груше, но вот опыт набирается только в бою. Даже боксерам с их ограниченным набором ударов и уклонов требуются годы, чтобы наработать нужные рефлексы и научить мозг правильно выбирать, как реагировать на то или иное движение.
– А стоит добавить к вариантам реакции удары ногами и борьбу, как сложность принятия решения многократно усложняется, – присоединился к объяснению Алекс. – Поэтому первое время не стоит гнаться за сложными и вычурными ударами, сначала нужно сносно освоить хотя бы самые базовые и научиться правильно ими пользоваться на уровне рефлексов.
– А долго длится это «первое время»? – разочарованно спросил Смирнов.
– Лет десять – пятнадцать, – хмыкнул Алекс.
– Сколько?!
Толстяк аж сорвался на фальцет от неожиданности.
– Ну, может, чуть меньше, если будешь этому уделять достаточно много времени, – неуверенно ответил Тема. – Чтобы ты понимал – мы тренируемся уже почти пятнадцать лет, многие навыки нам вбивали с самого детства. Но каждый из нас выбрал наиболее подходящий ему стиль боя и разнообразил им классическую систему ударов. Только разнообразил. То есть основа все равно одна и та же – удары, блоки, техники борьбы. И лишь процентов двадцать применяемого нами в боях – это необычные удары и мудреные техники.
– А все вот эти красивые комплексы, которые вы исполняли? – спросил Смирнов. Он уже был в зале не первый раз и часто видел, как ребята тренировали гибкие и ловкие, словно танец, движения.
– Это практика того, что со временем мы сможем использовать в бою. Отработка движений. Но до этого еще нужно дорасти.
О том, что множественная вариативность движений способствует развитию мозга, как, к примеру, использование в повседневных делах неведущей руки, Алекс предпочел умолчать. По факту же увеличение количества изученных и отработанных приемов улучшало и способность, а главное, скорость выбора одного из них при реакции на чужие движения. То есть существовал какой-то переломный момент в тренировках, когда скорость реакции и движения спортсмена, практикующего более сложные боевые искусства, нежели ограниченный бокс или кикбоксинг, начинали превосходить эти показатели у других спортсменов. Правда, это требовало годов и годов тренировок и спаррингов, чем по факту занимались лишь единицы из многих тысяч людей, практикующих восточные боевые искусства.
– Поэтому практикуй базовые приемы и не ной, – резюмировал Алекс. – Позже мы добавим к ним пару сюрпризов для Стаса, которые смогут изменить ход боя в твою пользу.
– А медитировать мне тоже не надо? – разочарованно спросил Смирнов.