Она дернулась, повернула к нему голову и, уставившись прямо ему в глаза, ответила:
— Шел дождь. — Закусив фильтр своей сигареты, Стелла глубоко затянулась. Она не желала разговаривать. Все сосредоточенно курили, вяло перебрасываясь незначительными репликами. До начала заседания оставалось десять минут — последняя возможность принять ударную дозу никотина.
— Мне кажется, что за мной в эти выходные следили, — после минутного молчания произнес Николас.
Никто и слова не вымолвил, но все лихорадочно что-то соображали.
— Что вы сказали? — переспросил Джерри.
— За мной следили, — повторил Николас и посмотрел на Стеллу, которая от ужаса вытаращила глаза.
— Кто? — поинтересовалась Пуделиха.
— Не знаю. Я заметил это в субботу, когда выходил из дома и направлялся на работу, — увидел парня, шныряющего возле моей машины, а позднее я засек его же в торговом центре. Может, это сыщик, нанятый «табачными ребятами»?
Стелла стояла с открытым ртом, у нее дрожал подбородок, из ноздрей истекали струйки синего дыма.
— Вы собираетесь сообщить об этом судье? — спросила она и затаив дыхание ждала ответа. Именно по этому поводу они поссорились с Кэлом.
— Нет.
— Почему? — с умеренным любопытством поинтересовалась Пуделиха.
— Ну потому, что я не совсем уверен, понимаете? То есть я уверен, что за мной следили, но не могу сказать кто. Что же я скажу судье?
— Скажите ему, что за вами следили, — посоветовал Джерри.
— А зачем им следить за вами? — спросила Энджел.
— По той же причине, по которой они наблюдают за нами всеми.
— Я в это не верю, — сказала Пуделиха.
Стелла, разумеется, верила, но если Николас, бывший студент-юрист, собирался скрыть это от судьи, то и она тоже не станет болтать.
— Почему они за нами наблюдают? — еще раз нервно спросила Энджел.
— Потому что у них такая работа. Табачные компании отваливают миллионы на то, чтобы нас отобрать, а теперь тратят еще больше, чтобы за нами следить.