— А-а, ну тогда конечно.
— Думаю, вам придется с этим смириться.
— И сколько может стоить такая игрушка?
— Сорок — сорок пять миллионов.
— Мне неприятно это вам сообщать, Клей, но у вас нет сорока миллионов.
— Вы правы. Придется арендовать.
Гриттл снял очки и начал тереть свой длинный тонкий нос так, словно у него начинался чудовищный приступ головной боли.
— Послушайте, Клей, я всего лишь ваш бухгалтер, но боюсь, что больше некому посоветовать вам придержать коней, так что вы уж потерпите. Вы сделали себе состояние. Наслаждайтесь им. Вам не нужна такая большая фирма со столькими адвокатами. Вам не нужен самолет. Что последует за ним? Яхта?
— Да.
— Вы серьезно?
— Да.
— Мне казалось, вы терпеть не можете кораблей.
— Не могу. Но это не для меня, а для моего отца. Можно как-нибудь удешевить покупку самолета?
— Нет.
— Уверен, что можно.
— Как?
— Буду сдавать его в аренду, когда он мне самому не будет нужен.
Закончив массаж носа, Гриттл снова водрузил на него очки и сказал:
— Ну что ж, в конце концов, это ваши деньги, приятель.
Они собрались в Нью-Йорке, на нейтральной территории, в ничем не примечательном танцзале старой гостиницы неподалеку от Центрального парка, последнем месте, где кто-либо ожидал увидеть сборище таких важных персон. По одну сторону стола сидели члены управляющего комитета истцов по делу о дилофте, пять человек, включая молодого Клея Картера, который явно чувствовал себя не в своей тарелке. У них за спинами сгрудились помощники, референты и мальчики на побегушках, которых набрал Пэттон Френч. Напротив восседала команда «Акермана» во главе с Кэлом Уиксом, уважаемым ветераном, окруженным не менее многочисленной группой поддержки.