— Я не шучу. Это правда.
Последовала пауза, Клей услышал, как Полетт всхлипывает. Попятившись и присев на край кровати, он почувствовал, что и сам готов расплакаться.
— О Господи! — дважды произнесла Полетт.
— Я перезвоню тебе через несколько минут, — сказал Клей.
Иона еще был в офисе. Он проорал что-то нечленораздельное, потом, выронив трубку, побежал искать Родни. Клей слышал, как хлопнула дверь, как они на ходу переговаривались между собой. Потом трубку взял Родни.
— Слушаю, — сказал он.
— Твоя доля — десять миллионов, — в третий раз повторил свое сообщение Клей. Это было лучшее в его жизни исполнение роли Санта-Клауса.
— Боже милостивый, Боже милостивый, Боже милостивый! — запричитал Родни. Где-то рядом с ним визжал и вопил Иона.
— Да, в это трудно поверить, — сказал Клей. Он живо представил себе, как Родни в БГЗ сидит за своим обшарпанным столом, заваленным бумагами, с фотографиями жены и детей, прикнопленными к стене, — честнейший человек, работающий не покладая рук за нищенскую зарплату.
Интересно, что он скажет жене, когда позвонит ей минуту спустя?
Иона взял параллельную трубку, и они втроем немного поболтали о совещании: кто был, где оно происходило, как? Никому не хотелось заканчивать разговор, но Клей помнил, что обещал перезвонить Полетт.
Рассказав подробности и ей, он долго сидел на кровати, сожалея, что больше позвонить некому. Ему хотелось увидеть Ребекку, услышать ее голос, прикоснуться к ней. Они могли бы купить домик в любом месте, где она пожелала бы, жить тихо и счастливо с дюжиной детишек и без каких бы то ни было родственников, — только няни, горничные, повара и, возможно, даже дворецкий. Дважды в год он разрешал бы ей слетать на их собственном самолете домой, чтобы всласть поругаться с родителями.
А может, и Ван Хорны стали бы вести себя поприличнее, появись в семье сотня-другая миллионов, которыми можно было бы хвастаться, хотя для них деньги и были бы недосягаемы?
Стиснув зубы, Клей набрал ее номер. Была среда, традиционный вечер в загородном клубе, так что Ребекка наверняка одна в квартире. Три гудка — и он услышал ее голос, от которого весь сразу обмяк.
— Привет, это Клей, — сказал он как можно более непринужденно. За полгода они не обменялись ни единым словом, но лед сразу же был сломан.
— Привет, незнакомец, — ответила она. Сердечно.
— Как поживаешь?
— Прекрасно, как всегда, дел по горло. А ты?
— Так же. Я в Нью-Йорке, улаживаю кое-какие дела.
— Я слышала, что дела у тебя идут неплохо. — С подтекстом.