Судья Лупас умер в 1972 году. Стенографисткой на суде над Дэнни Пэджитом была скромная молодая женщина по имени Дарла Клейбо. Она работала с судьей Лупасом несколько лет и после его смерти покинула юридическую ниву. Когда однажды в конце летнего дня 1977 года она вошла в мой кабинет, я сразу понял, что когда-то давно уже где-то видел ее.
Дарла представилась, и я тут же вспомнил, где именно: все пять дней, что длился процесс, она сидела перед судейской скамьей, рядом со столом, на котором лежали вещественные доказательства, и фиксировала каждое слово. Теперь она жила в Алабаме и потратила на дорогу пять часов только для того, чтобы кое-что мне рассказать. Прежде всего Дарла попросила меня поклясться, что ее визит останется в строжайшем секрете.
Оказалось, что она родом из Брумфилда. Двумя неделями раньше она поехала туда навестить мать и в обеденное время увидела на улице мужчину, чье лицо оказалось ей знакомо. Это был Дэнни Пэджит, который гулял с приятелем. Она была так потрясена, что споткнулась о бровку тротуара и чуть не упала.
Мужчины вошли в закусочную и уселись за столик. Дарла видела их через окно, но не решилась войти: не хотела, чтобы Пэджит ее узнал, хотя не могла бы сказать точно, чего именно испугалась.
Спутник Пэджита был в форме, привычной для жителей Брумфилда: брюки цвета морской волны и белая рубашка с короткими рукавами и эмблемой «Брумфилдское исправительное учреждение», вышитой маленькими буковками на кармане. На нем были также черные ковбойские сапоги. И никакого оружия. Дарла пояснила мне, что охранники, сопровождающие заключенных к месту работы, имеют право носить оружие. А уж представить себе, чтобы белый мужчина из Миссисипи не воспользовался этим правом, раз оно у него есть, невозможно. Она предположила, что Дэнни просто не хотел ходить в сопровождении вооруженного охранника.
Дэнни был одет в модные хлопчатобумажные брюки и белую рубашку — сомнительно, чтобы такова была лагерная форма. Эти двое с аппетитом поглощали еду и, судя по всему, были хорошими приятелями. Дарла наблюдала за мужчинами из окна машины и, когда они вышли из закусочной, держась на расстоянии, медленно поехала за ними. Пройдя вразвалочку несколько кварталов, мужчины остановились у здания департамента шоссейных дорог штата Миссисипи. Дэнни вошел внутрь. Охранник сел в машину с эмблемой лагеря и уехал.
На следующее утро мать Дарлы под предлогом, что хочет подать жалобу на плохое состояние дорожного покрытия возле своего дома, пошла в департамент. Ей грубо ответили, что подобных жалоб от частных лиц не принимают, но, продолжая шумно пререкаться с клерком, женщина успела заметить молодого человека, которого Дарла ей подробно описала. Праздно слоняясь с какими-то бумагами в руках, он производил впечатление типичной бесполезной канцелярской крысы.
У матери Дарлы была подруга, сын которой работал в управлении Брумсфилдского лагеря. Он подтвердил, что Дэнни Пэджит был переведен туда еще летом 1974 года.
Закончив свое повествование, Дарла спросила:
— Вы предадите это огласке?
Я дрогнул, но в голове уже выстраивалась статья.
— Надо проверить факты, — ответил я. — Все будет зависеть от того, что удастся узнать.
— Пожалуйста, сделайте это. Ведь это так несправедливо.
— Да, трудно даже поверить.
— Негодяя следовало бы казнить.
— Согласен.
— Я стенографировала для судьи Лупаса восемь процессов, закончившихся смертными приговорами, но этот потряс меня особенно.
— Меня тоже.
Дарла еще раз взяла с меня клятву не выдавать ее и оставила свой адрес, чтобы я прислал ей газету, если мы все-таки об этом напишем.
На следующий день я вскочил с постели в шесть утра, чего ни в каком другом случае ни за что бы не сделал, и мы с Уайли поехали в Брумфилд. Поскольку в любом маленьком городке Миссисипи и «спитфайр», и «мерседес» одинаково привлекли бы нежелательное внимание, мы взяли его скромный «форд-пикап». Найти лагерь в трех милях от города не составило никакого труда. Здание департамента шоссейных дорог — тоже. В полдень мы заняли позицию на главной улице. Так как нас обоих Пэджит, несомненно, тут же узнал бы, мы постарались, насколько это возможно в городе, где все друг с другом знакомы, укрыться, не вызывая подозрений. Уайли сидел в машине, опустившись пониже, с заряженной камерой наготове. Я — на скамейке позади газетного щита.