В первый день мы вернулись в Клэнтон, так и не увидев Пэджита, но на следующий день с утра пораньше снова помчались в Брумфилд. В половине двенадцатого перед входом в департамент остановилась машина с эмблемой лагеря. Охранник вошел внутрь, через несколько минут вышел вместе со своим подопечным, и оба отправились обедать.
17 июля 1977 года наша газета вышла с четырьмя крупными снимками на первой полосе: на одной были запечатлены Дэнни и его охранник, которые, весело смеясь, шли по тротуару; на второй они же, входящие в кафе «Сити гриль»; на третьей — вход в департамент шоссейных дорог; на четвертой — ворота Брумсфилдского лагеря. Аршинный заголовок гласил: «ПЭДЖИТ ВОВСЕ НЕ В ЗАКЛЮЧЕНИИ — ОН СВОБОДНО РАЗГУЛИВАЕТ ЗА ПРЕДЕЛАМИ ЛАГЕРЯ». Мой репортаж начинался так:
«Через четыре года после того, как был осужден за жестокое убийство Роды Кассело и приговорен к пожизненному заключению в Парчмене, Дэнни Пэджит был переведен в новый исправительный лагерь-спутник в Брумфилде. Последние три года он наслаждается всеми преимуществами его привилегированного обитателя: работает в канцелярии департамента шоссейных дорог, имеет персонального охранника, с которым подолгу засиживается за обедом (чизбургеры и молочный коктейль) в местных кафе, — кстати, посетители этих кафе не принимают его за преступника, поскольку никогда не слышали ни о нем, ни о его преступлениях».
Я изо всех сил постарался сделать статью как можно более язвительной и вызывающей. Насев на официантку, я заставил ее рассказать, что Пэджит только что съел чизбургер с жареной картошкой, что обычно он обедает в «Сити гриле» три раза в неделю и всегда уносит с собой чек. Сделав дюжину звонков в департамент шоссейных дорог, я разыскал инспектора, которому кое-что было известно о Пэджите. Поскольку тот отказался отвечать на вопросы, я изобразил его так, словно он и сам был преступником. Попытка проникнуть в лагерь оказалась столь же огорчительно неудачной, но я подробно описал ее — так, чтобы всем было ясно: все тамошние чиновники покрывают Пэджита. В Парчмене никто ни черта о нем не знал, или если знал, то не желал об этом говорить. Я позвонил уполномоченному по дорожному строительству (выборному лицу), директору Парчмена (слава Богу, назначаемому чиновнику), генеральному прокурору, заместителю губернатора и, наконец, самому губернатору. Разумеется, все они оказались слишком заняты, удалось пообщаться лишь с их прихвостнями, мелкой сошкой, которые предстали в моей статье сущими идиотами.
Сенатор Тео Мортон был, как он сказал, шокирован. Пообещал во всем досконально разобраться и отзвонить мне. К моменту сдачи номера в печать я все еще ждал его звонка.
В Клэнтоне реакция оказалась неоднозначной. Многие из тех, что звонили в газету или останавливали меня на улице, возмущались и хотели, чтобы что-нибудь было предпринято. Когда Пэджита осудили и увели из зала в наручниках, люди искренне поверили, что остаток своей жизни он проведет в преисподней Парчмена. Несколько человек не выразили никакой заинтересованности, они желали раз и навсегда забыть о Пэджите. Он был для них далеким прошлым.
Но были и такие, которые без особого возмущения, почти цинично признались, что новость их ничуть не удивила. Они с самого начала не сомневались, что Пэджиты снова пустят в ход свои чудодейственные средства, отыщут нужные карманы и подергают за нужные ниточки. Среди циников был и Гарри Рекс.
— Подумаешь, невидаль, — сказал он. — В прежние времена они и губернаторов подкупали.
Фотография Дэнни, свободно, словно птичка, разгуливающего по улице, сильно напугала мисс Калли.
— Она всю прошлую ночь не спала, — шепнул мне Исав, когда я явился к ним на очередной обед. — Лучше бы вы его не находили.
К счастью, мемфисские и джексонские газеты подхватили мою историю, и она зажила собственной жизнью. Журналисты раскопали факты, свидетельствовавшие о причастности к делу политиков. Губернатору и генеральному прокурору вместе с сенатором Мортоном пришлось вскоре возглавить движение за возвращение заключенного в Парчмен.
Через две недели после опубликования моей статьи Дэнни Пэджит был «заново водворен» в главное исправительное заведение штата.
На следующий день я получил два телефонных звонка, один — в редакцию, другой — домой, причем когда я еще спал. Голоса были разные, смысл один: я — покойник.
Я уведомил об этом оксфордское отделение ФБР, и меня посетили два агента, о чем я «проговорился» мемфисскому репортеру. Вскоре весь город знал, что мне угрожают и ФБР ведет расследование. В течение месяца шериф Макнэт круглосуточно держал патрульную машину перед входом в редакцию. Другая по ночам дежурила на подъездной аллее моего дома.
После семи лет пренебрежения опасностью я снова начал носить при себе оружие.
Глава 32
Сразу после этих событий никакого кровопролития не последовало. Об угрозах я не забыл, но со временем они стали казаться менее зловещими. Носить пистолет я не перестал — он всегда был у меня под рукой, — однако интерес к нему снова утратил. Я считал маловероятным, что Пэджиты не понимают, какой сокрушительный ответный удар последует, если они рискнут убрать редактора местной газеты. Даже если город не был влюблен в меня весь поголовно, как во всеми обожаемого мистера Коудла, шум поднимется такой, какой этому клану совсем не нужен.
Теперь они как никогда раньше замкнулись в своей скорлупе. После поражения Маккея Дона Коули на выборах 1971 года они снова сменили тактику. Дэнни привлек к семье слишком пристальное нежелательное внимание; они не хотели повторения пройденного и еще глубже окопались на своем острове. Опасаясь того, что новый шериф Ти-Ар Мередит или его преемник Трайс Макнэт начнут их преследовать, усилили охрану и продолжали выращивать травку, контрабандой вывозя ее с острова на самолетах, кораблях, в пикапах и открытых платформах, якобы предназначенных для транспортировки пиломатериалов.
Однако вскоре со свойственной большинству Пэджитов проницательностью они почуяли, что марихуановый бизнес становится слишком рискованным, и начали вбухивать деньги в легальные предприятия. Купили компанию по строительству дорог и очень быстро превратили ее в надежного подрядчика для правительственных проектов. Приобрели завод по производству асфальта, цементный завод, гравийные карьеры в северной части штата. Строительство дорог всегда слыло одной из самых коррумпированных отраслей в штате Миссисипи, а Пэджиты прекрасно умели играть в эти игры.
Я как можно внимательнее старался следить за их деятельностью. Это было еще до принятия акта о свободе информации и закона о свободе собраний. Мне были известны названия некоторых купленных Пэджитами предприятий, но добыть информацию о них оказалось практически невозможно. Мне нечего было напечатать, потому что на поверхности все выглядело законно.