— Судебное решение было вынесено много лет тому назад, — заметила она. — Так что проверь, какие тут существуют законы. Готова побиться об заклад, что компания, выпускающая кредитные карты, перепродала этот долг коллекторам по несколько пенни за доллар и теперь принуждает к исполнению просроченного судебного решения.
— Сталкивалась с подобным прежде?
— Было нечто похожее, только давно. Не помню, как называлось то дело. Так что поройся. Попробуй найти, а уж потом будешь звонить в коллекторское агентство. Но учти, там, как правило, работают мерзопакостные типы, таких просто на испуг не возьмешь.
— А подать на них в суд мы можем?
— Ну уж пригрозить судом — это определенно. Они не привыкли, что люди, подобные этой несчастной, вдруг появляются со своим адвокатом. А пока позвони ее боссу, припеки ему задницу.
— Уже сделала.
Тут Аннет заулыбалась.
— И что он сказал?
— Я объяснила ему, что нельзя увольнять работника лишь на основании того, что у него снимают часть зарплаты в счет погашения долга. Понятия не имею, существует ли закон на этот счет, но прозвучало вроде бы убедительно. Он задергался, и мы договорились созвониться сегодня же, только чуть позже.
— Насчет закона сомневаюсь, но блефовала ты очень даже неплохо, а это часто куда важней разных законов. Иск можно подать только против коллекторской компании, которая отщипывает куски от ее зарплаты на основании просроченного судебного решения.
— Спасибо, — сказала Саманта и глубоко вздохнула. — Но нам надо решить еще несколько неотложных вопросов. Семья сейчас здесь, у нас, и им просто некуда идти.
— Что ж, следующие несколько часов придется провести, заботясь о самом насущном для этой семьи — еде, стирке, месте, где они смогут переночевать. Ребятишки наверняка не ходят в школу, но об этом подумаем завтра. У нас есть небольшой финансовый фонд, деньги на непредвиденные расходы.
— Ты сказала — стирке?
— Да. А кто тебе говорил, что у нас должны работать чистоплюи?
Второй утренний кризис случился через несколько минут, когда в центре неожиданно появилась Фиби Фэннинг вместе со своим супругом Рэнди и заявила Аннет, что забирает заявление о разводе. Они, так сказать, вновь сошлись, помирились, ребятишки уже дома и все утряслось. Аннет была просто в бешенстве и позвонила Саманте, попросила подойти — ей нужен был свидетель.
Рэнди Фэннинга выпустили из тюрьмы на три дня, и он выглядел несколько презентабельнее без оранжевой тюремной робы. Сидел с ухмылкой на физиономии, положив руку на плечо Фиби, а та силилась объяснить, почему вдруг передумала разводиться. Она любит его, вот так, просто не может без него жить, да и трое ребятишек будут гораздо счастливее, видя, что родители вместе. Она устала прятаться в мотеле, дети устали прятаться у родственников, а теперь в семье мир и покой.
Тут Аннет напомнила Фиби, что муж жестоко избил ее. Рэнди при этом смотрел на нее через стол, и в глазах его сверкала неукротимая злоба, казалось, он вот-вот взорвется. Но Аннет вела себя совершенно бесстрашно, в отличие от Саманты, которая испуганно забилась в уголок. Да, драка была, сказала Фиби, причем нешуточная. И велась не совсем честно, но все уже позади. Они с мужем вообще часто ссорились, увлекались, так сказать, но больше этого не повторится. Рэнди предпочитал хранить молчание, лишь кивал в знак согласия, а затем подтвердил: да, они не будут больше ссориться и драться.
Аннет выслушала его, не говоря ни слова. А потом напомнила Рэнди, что он, находясь здесь, нарушил определенные судом условия, согласно которым не должен приближаться к семье ни на шаг. И если судья узнает, то немедленно отправит его обратно в тюрьму. На что Рэнди ответил, что Хамп, его адвокат, сейчас как раз работает над этим вопросом.
На лице Фиби все еще оставались темные синяки — следы последних побоев. Развод — это одно, а вот нанесение физических увечий — совсем другое, это уголовная статья. И Аннет не преминула перейти к более серьезной части, спросила, говорили ли они с обвинителем об отмене предъявленной Рэнди статьи — нанесении телесных повреждений с использованием оружия. Пока что еще нет, ответили супруги, но собираются это сделать, как только дело о разводе будет закрыто. Аннет объяснила, что автоматически это не происходит. У полиции есть заявление от потерпевшей, имеются фотографии и показания свидетелей. Словом, ситуация создалась запутанная, и Саманта не понимала, как ее можно разрешить. Если жертва и преступник помирились, можно ли и дальше рассматривать это дело?
И ей, и Аннет пришла в голову одна и та же мысль: вдруг этот тип снова избил жену, чтобы заставить забрать обвинение?