Уэйду Ланье, правда, удалось заставить доктора признать, что пациенту, ежедневно глотающему от шести до восьми таблеток демерола в стомиллиграммовой дозировке, не рекомендуется принимать важные решения, особенно касающиеся крупных денежных сумм. Такой пациент должен находиться в полном покое и тишине — не водить машину, избегать физических нагрузок, не принимать жизненно важных решений.
После того как врача отпустили, Джейк вызвал Арлин Троттер, давнюю секретаршу и офис-менеджера Сета. Она последней, если не считать Летти, видела его живым. Поскольку время приближалось к пяти, Джейк решил придержать показания Летти до утра среды. С Арлин он разговаривал много раз после смерти Сета и, по правде сказать, опасался выставлять ее в качестве свидетеля. Но выбора не было. Если бы он ее не вызвал, это обязательно сделал бы Уэйд Ланье. Ее уже опрашивали в начале февраля, и ответы она давала, по мнению Джейка, уклончивые. В начале пятого он почти не сомневался, что ее натаскал сам Уэйд Ланье или кто-то, работающий на него. Тем не менее она провела с Сетом на последней неделе его жизни больше времени, чем кто-либо другой, и ее показания были чрезвычайно важны.
Произнося клятву говорить только правду и усаживаясь на свидетельское место, она казалась крайне напуганной и бросила на внимательно наблюдающих за ней присяжных тревожный взгляд. Но Джейк задал ей несколько ничего не значащих вопросов, предполагающих очевидные ответы, и она, судя по всему, немного успокоилась.
Было установлено, что с понедельника по пятницу на неделе, предшествующей его смерти, Сет приезжал в контору каждое утро около девяти, то есть позже обычного. В основном он выглядел бодрым и пребывал в хорошем расположении духа до полудня, потом ложился вздремнуть на диване у себя в кабинете. Никогда не ел, хотя Арлин постоянно предлагала ему принести что-нибудь перекусить. И все время курил — бросить так и не смог. Как всегда, Сет держал дверь закрытой, поэтому Арлин не могла точно сказать, чем он там занимался.
Тем не менее всю ту неделю он был очень занят продажей трех участков строевого леса в Южной Каролине. Вел много телефонных переговоров, в чем, впрочем, не было ничего необычного. Минимум каждый час он покидал здание и ходил по цехам, останавливался поговорить с некоторыми служащими, по обыкновению флиртовал с Камилой, девушкой-администратором. Арлин знала, он страдает от боли, потому что временами ему было трудно это скрывать, хотя он не признавался. Однажды обмолвился, что принимает демерол, но она никогда не видела у него флакона с этим лекарством.
Нет, у него не было ни остекленелого взгляда, ни невнятной речи. Порой он казался усталым и часто клевал носом. Уезжал обычно в районе трех-четырех часов.
В общем, вырисовывался портрет человека все еще делового, хозяина, исполняющего свои обязанности так же, как если бы все с ним было в порядке. В течение пяти дней, предшествовавших написанию завещания, Сет Хаббард много времени проводил в конторе, звонил по телефону, активно занимался делами.
Уэйд Ланье свой перекрестный допрос начал с предложения:
— Давайте поговорим о строевом лесе в Южной Каролине, миз Троттер. Удалось ли Сету Хаббарду продать те три участка?
— Да, сэр, он их продал.
— И когда же?
— В пятницу утром.
— В пятницу накануне того дня, когда написал завещание, так?
— Правильно.
— Он подписал контракт?
— Да. Я получила его по факсу, отнесла мистеру Хаббарду, он его подписал, и я отослала обратно по факсу адвокатам в Спортаберг.
Ланье взял со стола документ:
— Ваша честь, у меня в руках вещественное доказательство за номером С-5, которое уже было предъявлено и признано доказательством.
— Продолжайте, — разрешил судья Этли.
Ланье вручил документ Арлин.