Первый день допроса свидетелей Панки оценил как ничью. Оба адвоката хорошо выступали, и присяжные не пропустили ни слова.
Поскольку Энсил разговаривать не мог, Люсьен арендовал машину и целый день ездил, осматривая ледники и фьорды в окрестностях Джуно. Ему хотелось уехать, рвануть в Клэнтон, чтобы поприсутствовать на процессе, но он был очарован красотой Аляски, ее бодрящим воздухом и почти идеальным климатом. В Миссисипи уже наступала жара, с долгими-долгими днями и липким воздухом. Сидя за ленчем в кафе на склоне горы и любуясь каналом Гастино, протянувшимся внизу во всем своем великолепии, он решил отложить отъезд до завтра, среды.
В какой-то момент, уже скоро, Джейк сообщит судье Этли, что местонахождение Энсила Хаббарда установлено и признание получено, хотя признание ненадежно, потому что объект в любой момент мог передумать и назваться каким-нибудь другим именем. Тем не менее Люсьен в этом сомневался, так как Энсил вряд ли захочет потерять деньги.
Сделанное Люсьеном открытие вряд ли окажет влияние на процесс. Уэйд Ланье прав: Энсил не сможет ничего сказать о завещании брата и о его дееспособности. Поэтому Люсьен собирался предоставить его собственным проблемам. Он подозревал, что Энсилу придется несколько месяцев провести в тюрьме. Правда, если повезет и удастся найти хорошего адвоката, он может и соскочить. Люсьен не сомневался, что обыск и изъятие кокаина в комнате Энсила были явным нарушением Четвертой поправки. А если оспорить обыск и исключить кокаин из обвинений, Энсил вполне может остаться на свободе.
Если бы Джейк выиграл процесс, Энсил смог бы в один прекрасный день осуществить-таки столь долго откладываемое возвращение в округ Форд и востребовать свою долю наследства. Если же Джейк проиграет, Энсил исчезнет в ночи, и никто уже его больше никогда не найдет.
После наступления темноты Люсьен отправился в гостиничный бар и приветливо поздоровался с барменом Бо Баком, с которым они успели подружиться. Когда-то, до того как обстоятельства сложились так, что жизнь его оказалась сломанной, Бо Бак был судьей в Неваде, и они с Люсьеном охотно обменивались историями из собственной практики. Пока Люсьен ждал свой первый бокал виски с колой, они немного поболтали. Потом он взял бокал и сел за стол, наслаждаясь одиночеством: только человек и выпивка. Минуту спустя из ниоткуда материализовался Энсил Хаббард и уселся напротив.
— Добрый вечер, Люсьен, — как ни в чем не бывало произнес он.
Ошеломленный, Люсьен несколько секунд смотрел на него, не в силах поверить глазам. На Энсиле были бейсболка, трикотажная фуфайка и джинсы. Еще утром он без сознания лежал на больничной койке, опутанный трубками.
— Вот уж не ожидал вас здесь увидеть, — признался Люсьен.
— Мне надоела больница, поэтому я ушел оттуда. Конечно, теперь я беглец, но мне не привыкать. Мне в общем-то нравится быть в бегах.
— А как же ваша голова и инфекция?
— Голова у меня, конечно, повреждена, но далеко не так сильно, как они думают. Вы же помните, Люсьен, из больницы мне предстояло отправиться в тюрьму, но я предпочел избежать этого маршрута. Скажем так: я был без сознания не настолько, насколько они предполагали. А инфекция под контролем. — Он достал из кармана пузырек с таблетками. — Уходя, я прихватил свой антибиотик. Со мной все будет в порядке.
— Как вам удалось улизнуть?
— Я просто вышел. Меня везли в кресле вниз, на сканирование. Я попросился в туалет. Они думали, что я не в состоянии ходить, а я сбежал по ступенькам, нашел подвал, в нем служебную раздевалку и там переоделся, потом вышел через служебный пандус. Последний раз, когда я проверял обстановку, полицейские там кишмя кишели, а я пил кофе на другой стороне улицы.
— Это маленький город, Энсил. Вы не сможете прятаться долго.
— Что вы знаете об этом? У меня есть кое-какие друзья.
— Хотите выпить?
— Нет, а вот бургер с жареной картошкой съел бы с удовольствием.
Гарри Рекс сердито посмотрел на свидетельницу:
— Вы прикасались к его пенису?