Рику удалось вильнуть к тротуару и остановиться перед вереницей магазинов. Он с силой затянул ручник и машинально полез в перчаточник. Он понятия не имел, каковы в Италии правила дорожного движения и регистрации автомобилей, но считал, что такими вопросами должны заниматься «Пантеры» и синьор Брункардо. В былые времена он никогда ни о чем таком не задумывался. Он был футболистом, блистал своими спортивными достижениями в школе, затем в колледже, и с этой высоты презрительно взирал на подобную мелочевку.
Полицейский постучал в окно. Рик опустил стекло — в этой машине электропривода не оказалось.
Коп что-то сказал, Рик уловил единственное слово — «документа». Достал бумажник и вынул из него водительское удостоверение штата Айова. Почему Айова? Он лет шесть там не жил. Хотя и в других местах так и не завел дома. Пока полицейский хмурился, разглядывая пластиковую карточку, Рик сгорбился на сиденье, вспоминая звонок матери перед Рождеством. Мать сообщала, что получила предупреждение от властей штата о просроченном водительском удостоверении Рика.
— Американо? — осуждающе спросил полицейский. Рик прочитал на значке его фамилию — Аски.
— Да, — ответил он, хотя вполне мог бы справиться с коротким итальянским «си». Но не стал: стоит произнести хоть слово по-итальянски, и собеседник решит, что иностранец владеет их языком.
Полицейский открыл дверцу «фиата» и пригласил Рика выйти из машины. Второй коп, Дини, приблизился с презрительной усмешкой, и они о чем-то заговорили по-итальянски. По их виду Рику показалось, что его вот-вот поколотят. Ребятам было чуть за двадцать. Сложенные, как штангисты, они вполне могли бы играть в защите за «Пантер». Футах в десяти на тротуаре остановилась пожилая пара, наблюдая за развитием драмы.
— Говорить по-итальянски? — спросил коп.
— Нет, извините.
Оба закатили глаза. Тот еще придурок!
Они разделились и принялись демонстративно изучать место преступления. Сравнили передний и задний номерные знаки, перчаточник открыли с такой осторожностью, словно там могла находиться бомба. Затем настала очередь багажника. Рику все это надоело, и он привалился к левому переднему крылу. Полицейские посовещались, передали начальству информацию по рации и с невероятной скоростью занялись обычной писаниной.
Рик размышлял, в чем его могут обвинить. Права, конечно, просрочены, но он будет отстаивать свою невиновность в нарушении правил дорожного движения. Пришла мысль позвонить Сэму, но мобильный телефон остался рядом с кроватью. Когда показался эвакуатор, он чуть не расхохотался.
«Фиат» увезли, а его посадили на заднее сиденье полицейского автомобиля. Ни наручников, ни угроз — все мило, цивилизованно. Когда они переезжали через мост, Рик вспомнил, что лежит в его бумажнике. Достал визитную карточку Франко и подал сидевшему впереди Дини.
— Мой друг, — сказал он.
Джузеппе Лаззарино, судья.
Похоже, полицейские прекрасно знали судью Лаззарино, потому что их тон, обращение и язык жестов сразу изменились. Они заговорили вполголоса, словно не хотели, чтобы пленник их услышал. Аски тяжело вздохнул, Дини ссутулился. На другом берегу они изменили направление и, Рику показалось, некоторое время ездили кругами. Аски вызывал кого-то по рации, но не получал ответа. Дини воспользовался телефоном, однако тоже безуспешно. Рик, развалившись на заднем сиденье, посмеивался над собой и старался получить удовольствие от этой экскурсии по Парме.
Полицейские усадили его на скамью напротив кабинета Франко, именно на то место, которое двадцать четыре часа назад предложил ему Ромо. Дини неохотно зашел в приемную, а Аски удалился на двадцать футов по коридору, словно не имея с американцем ничего общего. Минуты бежали, они продолжали ждать.
Интересно, расценивать ли ему сегодняшний арест как настоящий или вроде того, что произвел Ромо? Разве поймешь? Еще одно столкновение с полицией, и «Пантеры», синьор Брункардо и Сэм Руссо пошлют его подальше вместе с контрактом. Рик почти заскучал по Кливленду.
Распахнулась дверь, и на пороге появился его фулбек, Дини плелся следом. Аски встрепенулся.
— Риик, мне так жаль! — громогласно извинился судья, поднял квотербека со скамьи и заключил в медвежьи объятия. — Произошла ошибка, ведь так? — Он испепелил взглядом полицейского, который поспешно опустил глаза и, уставившись на свои сверкающие сапоги, сразу побелел. Аски замер, как олень в свете фар.
Рик попытался что-то сказать, но не сумел подобрать слов. За встречей наблюдала хорошенькая секретарша Франко. Сам судья прикрикнул на Аско и о чем-то отрывисто спросил у Дини. Тот собрался ответить, но передумал и промолчал. Франко повернулся к американцу: