— Какие-то проблемы?
— Нет. Все в порядке.
— Машина, она ведь не твоя?
— Я думаю, она принадлежит синьору Брункардо.
Глаза судьи округлились.
— Брункардо? — напрягся он.
Эта новость добила Аски и Дини. Они еще держались на ногах, но почти уже не дышали. Судья рявкнул на них по-итальянски, и Рик уловил, что он по крайней мере дважды упомянул Брункардо.
К ним подошли два господина, на вид юристы — в темных костюмах, с толстыми портфелями и важным видом. К их удовольствию, удовольствию Рика и своих подчиненных, Франко продолжал распекать полицейских с истовостью сержанта на плацу.
Американцу стало их жаль: в конце концов, они обошлись с ним с большим уважением, чем мог рассчитывать обычный нарушитель уличного спокойствия. Когда судья выдохся, Аски и Дини скрылись с глаз долой, а Франко объяснил, что машину немедленно вернут. Нет необходимости рассказывать синьору Брункардо о происшедшем. Он снова рассыпался в извинениях. Юристы скрылись в кабинете судьи, секретарша принялась за работу. Инцидент был исчерпан.
Франко еще раз посетовал на прием, оказанный Рику в Парме, и настоял, чтобы тот согласился поужинать следующим вечером в его доме. Его жена — настоящая красавица, подчеркнул Франко, — прекрасная кулинарка. Он ни за что не примет отказа.
Рик принял приглашение, и судья извинился, что у него важное совещание с адвокатами.
— Увидимся за ужином. Чао!
Глава 11
Массажист команды Маттео, жилистый студент колледжа с сумасшедшинкой в глазах, говорил по-английски отвратительно, зато быстро. После нескольких попыток уяснить сказанное стало понятно, что он хочет предложить новому, знаменитому квотербеку размять мышцы. Он изучал некий предмет, каким-то боком связанный с новой теорией массажа. И по его мнению, именно это требовалось Рику. Квотербек распростерся на одном из массажных столов и дал знак Маттео начинать. Через несколько секунд тот надавил на подколенное сухожилие, и Рик чуть не вскрикнул. Но нельзя жаловаться во время массажа — таково правило, которое в истории профессионального футбола никто не нарушал. Как бы ни было больно, крепкие, сильные игроки не ноют на массажном столе.
— Нравится? — спросил итальянец.
— Да, только давай полегче.
Смысл сказанного не дошел до массажиста, и Рик, превозмогая боль, уткнулся лицом в полотенце.
Они находились в помещении раздевалки, служившем одновременно складом инвентаря и кабинетом тренера. Рядом никого не было. До тренировки оставалось четыре часа. Пока Маттео безжалостно мял его тело, Рик пытался отвлечься. И прикидывал, как бы ему подъехать к тренеру Руссо и объяснить, что он не желает заниматься общеукрепляющими упражнениями. Никаких забегов, приседаний и отжиманий. Он в хорошей форме. Во всяком случае, для того, что ему предстоит. Во время бега можно повредить ногу, растянуть мышцу или еще что-нибудь в том же роде. На профессиональных сборах квотербеки разминаются по собственной программе, и все это воспринимают как должное.
Но Рика беспокоила реакция команды. Мол, приехал американский баловень. Считает для себя зазорным заниматься укрепляющими упражнениями. Слишком изнежен, чтобы выходить со всеми на тренировку. Пусть итальянцы до упаду роют носом грязь, американец будет наблюдать за их стараниями со стороны.
Маттео навалился на его поясницу, но стал действовать мягче. Массаж помог: одеревеневшие, натруженные мышцы отпускало. Появился Сэм и устроился на соседнем массажном столе.