— Вот стерва! — говорит Наоми, впервые теряя осмотрительность. Я удивлен, но ужасно доволен. Мы несколько минут моем косточки Джудит и Эйве, которую считаем пустышкой, и я даже не помню, сколько лет не получал такого удовольствия.
— Давайте поужинаем, — предлагает она.
Вот она, минута славы! Жизнь настоящего героя! Журналисты представили все так, будто я рисковал жизнью, чтобы спасти сына, и теперь женщины сами вешаются мне на шею.
Мы договариваемся о нескольких правилах. Свидание должно для всех быть тайной. Администрация школы напрямую не запрещает своим не связанным узами брака учителям встречаться с не состоящими в браке родителями, но и не поощряет этого. Так зачем дразнить гусей? Если об этом узнает Джудит, она запросто может выудить из своего бездонного багажа грязных трюков соответствующую жалобу, а то и иск.
На следующий вечер мы встречаемся в скромном техасско-мексиканском заведении, погруженном в полумрак. Его выбрал не я, а она. Поскольку там никто не говорит по-английски, некому будет и подслушивать. Меня это, правда, не волнует. Наоми тридцать три года, и она приходит в себя после развода. Детей нет, как нет и ничего другого, что связывало бы ее с прошлым. Она начинает с рассказа о том, как прошел день Старчера в школе. Как и следовало ожидать, Джудит привезла его рано, и у нее имелись пожелания. Все прошло хорошо, о произошедшем с ним никто не заговаривал. Наоми со своей помощницей по классу не спускали с него глаз, и, насколько им известно, никто из друзей ничего с ним не обсуждал. Старчер держался совершенно нормально и провел день так, будто ничего необычного с ним не случилось. Джудит забрала его после занятий, предварительно подвергнув Наоми допросу с пристрастием, но другого от нее ждать и не приходилось.
— Сколько вы прожили вместе? — спрашивает она изумленно.
— По документам, почти два года, но фактически только пять первых месяцев. Это было невыносимо. Я дожидался, пока не родится ребенок, а потом узнал, что она уже встречалась со своей последней подружкой. Я сбежал, родился Старчер, и с тех пор мы не переставали ругаться. Брак оказался чудовищной ошибкой, но она была беременна.
— Я никогда не видела, чтобы она улыбалась.
— Такое случается примерно раз в месяц.
Нам приносят коктейль с текилой в высоких охлажденных бокалах, с крупинками соли на ободке. Мы слегка затрагиваем брак Наоми, потом переключаемся на более приятные темы. Она ходит на свидания, предложений поступает много, и я понимаю почему. У нее чудесные карие глаза, мягкий завораживающий и даже обольщающий взгляд. В такие глаза можно глядеть часами, не веря, что это бывает в жизни.
Я же практически ни с кем не встречаюсь — нет времени, слишком много работы и все такое. Обычные отговорки. Ее моя работа, похоже, восхищает: дела, за которые никто не берется, скандальная известность, бандиты, чьи интересы я представляю. Мы заказываем энчилады — тонкие кукурузные лепешки с острой начинкой, — и я продолжаю рассказывать. Однако вскоре до меня доходит, что она придерживается правила отличного собеседника — позволяет говорить другому. Тогда я даю задний ход и расспрашиваю ее о родных, колледже, о том, где еще она работала.
Я заказываю себе второй коктейль, а она не выпила и половину первого, и мы продолжаем болтать и вспоминать всякие истории из прошлого. Приносят блюдо с энчиладами, но Наоми едва на него смотрит. Судя по фигуре, ест она не больше птички. Я даже не помню, когда последний раз занимался сексом, и чем дольше мы разговариваем, тем чаще я задумываюсь об этом. Покончив с выпивкой и едой, я с трудом удерживаюсь от попытки ее поцеловать, перегнувшись через стол.
Но Наоми Тэррант не импульсивна. Надо проявить терпение. Сегодня вторник, и я спрашиваю, что она делает в среду. Не прокатывает.
— А знаешь, чего мне на самом деле хочется?
Чего? Всего, что угодно!
— Может, это покажется странным, но мне бы хотелось побольше узнать о смешанных единоборствах.
— О боях без правил? Ты хочешь на них сходить? — Я не могу прийти в себя от изумления.
— А это не опасно? — спрашивает она и напоминает о беспорядках, когда едва не пострадал Старчер.
Джудит снова подала на меня в суд, и Наоми вызвана повесткой дать показания.
— Если не случается никакой бузы, то нет, — заверяю я. — Давай сходим. — Если честно, женщины составляют там не меньше половины зрителей, и именно они кричат, требуя крови.