В зале звенящая тишина. Финни поднимается с места с протестом.
— Мистер Радд, если вы… — начинает судья Пондер, но я перехватываю инициативу:
— Речь идет об убийстве, ваша честь, не так ли? Китти Ренфроу не была вооружена и находилась в своем доме, когда кто-то выстрелил и убил ее. Это настоящее убийство.
— Нет! — громко возражает Финни. — У нас на этот счет имеется закон. Блюстители порядка не несут ответственности…
— Может, и не несут, — прерываю его я. — Но убийство остается убийством. — Затем обращаюсь к жюри: — А как еще это назвать?
Трое или четверо согласно кивают.
— Прошу вас воздержаться от использования слова «убийство», мистер Радд.
Я делаю глубокий вдох, и все в зале тоже. У Кистлера такой вид, будто его привели на расстрел. Я возвращаюсь к свидетельской трибуне, смотрю на него и вежливо спрашиваю:
— Блюститель порядка Кистлер, в ночь рейда спецназа что на вас было?
— Прошу прощения?
— Не могли бы вы перечислить все, что на вас тогда было? Расскажите об этом жюри.
Кистлер с трудом сглатывает и начинает перечислять экипировку, оружие и так далее. Перечень длинный.
— Продолжайте, — прошу я.
— Трусы, футболка, белые спортивные носки, — заканчивает он.
— Благодарю вас. Это все?
— Да.
— Вы уверены?
— Да.
— Абсолютно?
— Да, я уверен.