Когда в квартире наступила тишина и дети легли спать, Уэс и Мэри-Грейс улеглись головами на разных подлокотниках дивана, переплетя ноги и думая о чем-то совсем далеком. За последние четыре года, по мере того как их финансовое состояние резко ухудшалось, они теряли одно за другим, терпели одно унижение за другим, страх стал их ежедневным спутником. Боязнь потери дома, потом офиса, потом автомобилей. Боязнь того, что они не смогут прокормить детей. Боязнь серьезного медицинского осложнения, которое не покроет их страховка. Боязнь проиграть дело Бейкер. Боязнь банкротства, если банк слишком сильно на них надавит.
С момента вынесения вердикта страх скорее стал раздражающим фактором, а уже не висел над ними постоянной угрозой. Он всегда был рядом, но они постепенно научились его контролировать. Уже шесть месяцев подряд они платили банку по 2000 долларов в месяц из тяжело заработанных денег, которые оставались после уплаты других счетов и покрытия расходов. Эти платежи едва покрывали проценты и напоминали им, насколько огромен их долг. Но это было символично. Ведь они подняли голову и увидели свет в конце тоннеля.
Теперь, впервые за многие годы, у них появилась подушка безопасности, страховочная сетка, которая поймает их, если они начнут падать еще дальше. Они возьмут свою часть вознаграждения, спрячут его, а когда им вновь станет страшно, их согреет мысль о припрятанном сокровище.
На следующий день в десять утра Уэс зашел в банк и обнаружил Хаффи за рабочим столом. Он взял с него клятву молчания, а потом шепотом поделился хорошей новостью. Хаффи чуть не заключил его в объятия. Мистер Хренхед с девяти утра до пяти вечера изводил его, требуя немедленно что-то предпринять.
— Деньги будут у вас через пару недель, — гордо сказал Уэс. — Я позвоню, как только получу их на руки.
— Пятьдесят тысяч, Уэс? — повторил Хаффи так, словно его только что спасли от увольнения.
— Все верно.
Оттуда Уэс поехал к себе в офис. Тэбби передала, что ему звонил Алан Йорк. Возможно, чтобы уладить пару рутинных дел, обсудить окончательные детали.
Но в голосе Йорка не слышалось привычной теплоты.
— Уэс, у нас новая проблема, — медленно произнес он, словно подбирая слова.
— В чем дело? — спросил Уэс. К горлу уже подступил комок.
— Не знаю, Уэс. Я просто растерян и сбит с толку. Раньше со мной такого не случалось, но как бы там ни было, «Литтан кежуалти» отказалась от мирного урегулирования. Они не желают это обсуждать, и все. Они просто отмахнулись от соглашения. Гнусные ублюдки. Я все утро на них кричу. А они на меня. Наша фирма представляет эту компанию уже восемнадцать лет, и никогда не возникало подобных проблем. Но час назад они начали искать новую фирму для представления своих интересов. Я уволил их как клиента. Я дал вам слово, а мой клиент меня подставил. Мне жаль, Уэс. Я не знаю, что еще сказать.
Уэс потер переносицу, с трудом сдерживаясь, чтобы не застонать. После нескольких неудачных попыток ему наконец удалось сказать:
— Что ж, Алан, я просто шокирован.
— Черт возьми, так и есть, но хоть иску это не причинит вреда. Я рад, что это не случилось за день до процесса или что-то вроде того. Там собрались действительно плохие парни.
— На суде они будут вести себя уже не столь самоуверенно.
— Черт возьми, это правда, Уэс. Надеюсь, вам удастся добиться еще одного вердикта на большую сумму, которую этим парням придется выплатить.
— Мы это сделаем.
— Мне жаль, Уэс.
— Это не ваша вина, Алан. Мы выживем и доведем дело до суда.