Они прибыли в аэропорт. «Кинг эйр» взмыл ввысь в 6.30, и в этот момент Фиск говорил по телефону с Тони в Джексоне. Это был их первый разговор за день. Пока все шло гладко. Фиск практически поверил в то, что все кампании выигрываются так легко. Он всегда был легким на подъем, свежим, подготовленным, отдохнувшим, располагал финансами и жаждал отправиться на очередное мероприятие. Он мало общался с двумя дюжинами людей под руководством Тони, который занимался самой тонкой работой.
У судьи Маккарти разбор планов на день проходил за стаканом фруктового сока с Натом Лестером в ее штабе в Джексоне. Она старалась приходить в 8.30 каждое утро, и ей это почти удавалось. К тому времени Нат уже два часа сидел там и кричал на людей.
Они не интересовались местонахождением противников. И обсуждению результатов опросов они посвящали мало времени. По их данным, ее рейтинг был такой же, как у Фиска, и это отнюдь не радовало. Они быстро проверили последние схемы сбора денег и поговорили о потенциальных спонсорах.
— Судя по всему, у меня появилась новая проблема, — сказала она этим утром.
— Только одна?
— Ты помнишь дело Фрэнки Хайтауэра?
— Прямо сейчас не могу припомнить, нет.
— Пять лет назад в округе Гренада застрелили патрульного. Он остановил машину за превышение скорости. Внутри оказались трое черных мужчин и черный тинейджер, Фрэнки Хайтауэр. Кто-то открыл огонь из боевого оружия, и патрульный получил восемь пуль. Они бросили его посреди автомагистрали номер 51.
— Дай угадаю. Суд принял решение.
— Суд очень близок к этому. Шестеро моих коллег готовы подтвердить обвинительный приговор.
— Позволь угадать. Ты хочешь с ними не согласиться.
— Я собираюсь выступить против. У мальчика был неадекватный адвокат. Его защитником выступал какой-то осел, который не имел ни опыта, ни, судя по всему, большого ума. Весь процесс напоминал фарс. Трое других головорезов умоляли даровать им жизнь, и все указывали на Хайтауэра, мальчика шестнадцати лет, который сидел на заднем сиденье без ружья. Да, я собираюсь выступить против.
Нат опустил обутые в сандалии ноги на пол, затем встал и принялся расхаживать по кабинету. Оспаривание дела по существу было бы потерей времени. Оспаривание его политического аспекта потребовало бы определенных умений.
— Коули придет в восторг.
— Мне наплевать на Коули. Он просто клоун.
— За клоунов хорошо голосуют.
— Он нам погоду не сделает.
— Зато Фиск воспримет это как дар Божий. Это лишь докажет, что его кампания пользуется наибольшей популярностью. Манна небесная. Представляю себе его рекламные листовки.
— Я выступлю против, Нат. Все просто.
— Все не так просто. Некоторые избиратели поймут, что ты делаешь, и восхитятся твоей смелостью. Возможно, человека три или четыре. Остальные же увидят рекламу Фиска, где поместят фотографию симпатичного молодого патрульного с улыбкой на лице в сравнении с тюремным снимком Фрэнки, или как там его зовут.