Некто моргнул своими круглыми глазами, – похоже, слова ему были незнакомы, но при этом он безошибочно понял, что имел в виду Димка.
– Я мужского пола, понял, ты, нелетающий, – высокомерно прощелкал он, обращаясь к Димке, и повернулся боком. – Видишь, мои ушки высоко подняты и длинные. Как можно быть таким слепым!
Тедди к этому времени уже успела понять, что клюв незнакомца не совсем такой, как у обычной птицы, он словно был роговым наростом изогнутого, как лук, рта, и, очень может быть, у птица были и зубы. Или все-таки нет? Тедди отвлеклась от своих размышлений об увлекательной анатомии нового знакомого и спросила:
– Хорошо, вы мальчик. Мы поняли. Я девочка, а он тоже мальчик. Но почему вы ночью едите яблоки в чужом саду?
– Потому что они тут самые вкусные, – пояснил птиц, снова поворачиваясь к подросткам и добавляя с надеждой: – А вы точно человеки? А то странно, что вы меня не боитесь.
– А почему мы должны бояться?
– А откуда вы яблоко взяли?
Тедди и Димка спросили одновременно и переглянулись.
– Яблоки тут растут, – снисходительно пояснил птиц, отвечая на вопрос Тедди. – Самые сладкие в этом саду. Конечно, им еще расти и зреть две-три луны, но я не желаю ждать.
Он второй верхней лапой провел над едва видной с земли завязкой, а когда провел снизу, ему в когти упало спелое яблоко.
До этого Тедди даже фокусы видела редко, а тут настоящее волшебство – она даже рот открыла. Почему-то стремительный рост яблока поразил ее больше, чем говорящий птиц размером с нее или Димку.
– То есть воруешь у этой семьи? – неожиданно жестко спросил Димка. – И сколько яблок недосчитаются дети хозяина осенью, интересно?
– Это не важно. – Птиц отбросил оба яблока, и только что сорванное, и изрядно покусанное, в траву и тяжело слетел с дерева, становясь рядом с ребятами. Тедди он оказался выше почти на полголовы, но девочка решила, что тут дело еще в его перьевых ушках, а вот Димка возвышался над незнакомцем, хоть тот и был его куда шире. – Вот ответ на твой вопрос, человек. Это земли нашего королевства, и, если человеки живут здесь, они должны бояться нас и радоваться, когда мы берем немного фруктов, пшеницы или зверья.
– Это как? – обалдел Димка, да и Тедди вместе с ним.
Она уже привыкла к мысли, что они встретили какое-то особенное чудо, а что это скорее они тут уникальны, ей в голову даже не приходило. Впрочем, птиц был, похоже, и рад поговорить с необычными людьми, тут им повезло.
Из рассказа Сола, а именно так звали птичьего принца – о принадлежности нового знакомого к королевской семье они узнали тут же, и это было еще повторено множество раз, птиц оказался тем еще хвастуном! – стало известно следующее: вся эта огромная долина, окруженная лесами и кольцом гор, за которые никто не залетал, принадлежала племени летунов. Среди этих существ были как хищные птицы, так и питающиеся зерном и плодами и даже трупоеды. Последние заменяли им врачей и могильщиков одновременно, но большого уважения не находили. Королевская династия почти всегда принадлежала к хищному племени, и Сол чрезвычайно оскорбился, когда Тедди напомнила ему о яблоке.
Как оказалось, хищники тоже не брезговали иногда фруктами, особенно молодые. Такие, как Сол и его сестры. В королевской семье было трое птенцов. Старшая сестра Сола уже завела собственное гнездо, а вот его одногнездовая сестра с того же сезона лишь позорила семью, предпочитая фрукты всем остальным яствам. Он совсем не понял вопроса Тедди о том, что если это их земли, то и люди, живущие на них, их подданные, и летуны должны им помогать, а не обирать.
– Их никто сюда не звал, – отрезал на это Сол. – Они захватчики. Пусть радуются, что мы их не убиваем. То есть почти никто не убивает.
Так ребятам пришлось узнать, что среди птичьего племени нет согласия и король правит только благодаря силе и поддержке близких семей. Некоторые птицы нападали на людей или могли утащить чужого птенца и сожрать, другие, напротив, подкидывали своих птенцов в семьи поудачливее и посильнее.
– Я до сих пор думаю, что моя одногнездовая Тина – подкидыш, – закончил это обсуждение Сол. – А что до человеков… Пусть уходят, мы и без них обойдемся. Это дерево будет родить и без них, на то нам дана магия. Разве нет?