Свое мнение Лена поменяла в ноябре.
Они, как обычно, приехали в школу, привычно расстались у ворот, чтобы по отдельности подняться на один и тот же этаж. Лена избегала ходить с приятельницей через двор школы, потому что та постоянно вертела головой и осматривалась, словно кого-то боялась встретить. И после уроков, когда шийские ждали свой автобус, она предпочитала оставаться в здании. Секрета в этом большого не было, ведь когда Аня садилась рядом в автобусе, от нее терпко пахло цитрусовым одеколоном Платона.
Все точно так же было и в этот день, и Лена выбросила из головы странности Ани, чтобы сосредоточиться на английском. Учительница была молоденькая и требовательная.
Они как раз разбирали ошибки в тексте, когда в коридоре послышался шум. Шум все нарастал.
– Опять, что ли, учебная тревога? – пробормотала учительница и выглянула за дверь. В открывшуюся щель донеслось паническое:
– …Там охранника убили!
Лена в коридоре оказалась далеко не первая, но, как и все, она проигнорировала попытки англичанки задержать их в классе. До раздевалки десятиклассники добрались быстро. Да что там говорить, так они не бегали даже на уроках физкультуры.
Почему-то Лена представляла себе лужи крови, весь стол ею должен был быть залит, не меньше, и пулевое отверстие. Или перерезанное горло. И голова должна была выглядеть как та, в корзине бабы Нюры.
Она даже была немного огорчена, когда обнаружила, что охранник просто сидит, откинувшись на стуле, и лишь странно повернутая голова и остекленевшие глаза давали понять, что он и правда мертв. Да и то глаза, честно говоря, она дорисовала в воображении, вспоминая злосчастный сюрприз в корзинке. Не так уж хорошо глаза было видно с того расстояния, на какое ученикам было позволено подойти.
Учительницы младших классов, расставив руки и кудахча, как наседки, ограждали труп от внимания своих любопытных подопечных, заодно не давая подойти и куда менее впечатлительным старшеклассникам. Впрочем, девятые и десятые классы все равно пробились вперед и теперь своими широкими спинами и длинными ногами загораживали все самое интересное от малышни. Лена сама точно так же пробралась в первый ряд, бесцеремонно задвинув за спину пару недовольных пятиклассников. И вот тут наконец огляделась.
Как и ее одноклассники, «бэшки» тут были в полном составе – она машинально пересчитала всех. Нашла взглядом и Аню-Алису. Та стояла с другой стороны полукруга, который создали толпящиеся школьники, и выглядела довольно бледной. Может, вспомнила про гибель родителей или того самого Сергея Высина? Лена не знала. Но вот стоявшего рядом с Аней Платона, который обнимал ее подругу за плечи и что-то шептал на ухо, она видела отчетливо.
И не менее отчетливо она сейчас помнила, что Платона не было в классе, когда все это случилось. Он вышел якобы в туалет, но все прекрасно знали, что ему просто скучно на английском, который он знал куда лучше учительницы, и англичанка это знала тоже. Он год по обмену прожил в Америке, и сейчас тосковал на уроках, которые никак нельзя было прогулять. Поэтому с урока его отпускали легко, а он обычно проводил отпущенное время в укромных местечках, а когда возвращался, от него странно пахло синтетическим бананом или клубникой, и Лена морщилась, если ей приходилось оказываться рядом.
На улице загудела сирена. Через прикрытую входную дверь было слышно, как директриса громко, не иначе как от нервного потрясения, что-то объясняла полицейским.
«Все двери были закрыты… никто не входил… камеры… непонятно…» – доносилось до Лены.
Она бросила взгляд на стол перед охранником, где стоял монитор. Все правильно. Убийца должен был пройти под камерами, чтобы подойти к охраннику! И… остаться где-то тут, в школе?
Лена завертела головой, словно полагала, что сейчас увидит этого человека. Высокого и сильного – сломать шею охраннику не так уж просто, – чем-то похожего на Аниного Виктора. Или на ее же черного человека, если таковой вообще когда-то существовал на самом деле.
Полицейские вошли в здание, и учителя наконец-то с заметным облегчением начали загонять всех по классам. Пришлось идти и старшеклассникам. Девчонки ахали и охали, черствые парни откровенно печалились, что прогулять целый урок не вышло.
Лена по дороге нагнала Аню и Платона.
– Ничего себе событие, да? – нарочито бодро спросила она, изображая, будто ничуточки не удивлена тому, что Платон все еще держит Аню за плечи, словно она может упасть в обморок. – Зачем только убивать охранника, непонятно!
– Мне кажется, убить хотели меня… – Аня прошептала так тихо, что ее почти не было слышно. – Я же говорила, что видела его снова.