На следующей перемене они прошли мимо «своей» рекреации и спустились по запасной лестнице к выходу.
– Дверь снова открыта, – почему-то подмигнул ей Платон, но выходить на улицу не стал, а прямо здесь прижал ее к стене и поцеловал. Кажется, блестяще Платону давались любые уроки. Аня и не подозревала, что целоваться может быть настолько здорово! Может, все дело в том, с кем целоваться? Против воли она вспомнила о Вите. Может, с ним было бы еще лучше? Но тут же сама устыдилась этой мысли.
Платон наконец оторвался от ее рта, но руки, перекочевавшие на талию, не убрал, продолжая прижимать и к стене, и к себе. Контраст между холодной стеной и разгоряченным телом заставил Аню позабыть все мамины наставления, и она с легким стоном снова потянулась к губам Платона. К счастью, тот, по-видимому, не считал ее поведение ужасным, скорее наоборот. И отвечал с не меньшим жаром.
Звонок в этот раз их не напугал, только расстроил.
– Жаль, что ты живешь в Шие, – пожаловался Платон, пока они поднимались обратно на свой этаж. – Можно было бы погулять по городу, в кино сходить.
– Я спрошу папу, может он разрешит задержаться в городе и уехать другим автобусом. – Аня сомневалась, что Виктор разрешит, но не попробовать она не могла. – А ты к нам в поселок не хочешь приехать? Мы могли бы…
Она задумалась, что можно делать в поселке поздней осенью. Посмотреть на психиатрическую больницу? Зайти в церковь? Постараться не переломать ноги, добираясь до знаменитой пещеры? Не приглашать же его в гости, пока Виктор на работе. В свете их новых отношений будет слишком двусмысленно, а Аня вовсе не хотела, чтобы этот отличник взялся рьяно перескакивать к следующим ступеням, к которым она сама еще не была готова.
– …посидеть с ребятами после школы, – наконец нашлась она. – Мы иногда торчим все вместе у Лены, ее мама печет вкусные пироги и печенье. А я могу пригласить всех к себе и сделать пиццу. Она у меня получается вроде бы.
Аня не стала уточнять, что ее предыдущий опыт с пиццей заключался в покупке замороженной и приготовлении ее в микроволновке. Там же просто тесто и накидать сверху, что найдется дома, да засыпать сыром. Вовсе не сложно!
– Звучит здорово, но я не уверен, что хочу так близко общаться со всеми шийскими, – усмехнулся Платон. – Слушать ту чушь, что несет Собакин, – это же не каждый вынесет.
Они как раз остановились у ее класса, и Аня криво улыбнулась, признавая его правоту. Впрочем, у них оставались еще перемены.
Аня весь последний урок думала, станут ли они скрывать изменения в их отношениях или нет, но Платон наконец начал делать так, как она ожидала: все взял в свои руки и, как обычно, проводив ее до автобуса, по-хозяйски положил руки ей на талию и поцеловал при всех. Она не посмела не ответить.
Кучка семиклассников радостно освистала их, но Ане было все равно. Она забралась в автобус, притворяясь, что не видит ошеломленных взглядов своих приятелей и Лены. Лишь на мгновение остановилась рядом с ней, но Лена поставила на соседнее место свою сумку, так что пришлось пройти дальше.
Она помахала провожающему автобус Платону и села поудобнее. И вдруг сквозь ее эйфорию прорвалось что-то мутное, гадкое. Взгляд. Она почувствовала его так же точно, как будто кто-то положил влажную липкую руку на затылок.
Она обернулась. За ее спиной оставалось не так много рядов. Сидела какая-то женщина с ребенком, рядом Лидия Николаевна – Аня знала, что она ездит в Шию как репетитор для пары ребят на домашнем обучении. Еще сидели пара первоклашек, которых одна на двоих старенькая няня встречала в частном секторе, да и шийские десятиклассники на последнем сплошном сидении. Никто из этих людей не выглядел как человек, способный с такой ненавистью сверлить ей спину.
Недолго думая, Аня поднялась и пересела к мальчишкам, заставив их немного потесниться. Опешившие от ее нахальства, они недолго молчали, после чего сидящие по бокам Костя и Витя принялись пихать ее, как делали раньше, когда она пару раз ездила с ними. Ребячество, конечно, но сейчас ей такое не помешало бы.
– А твой парень не разозлится, что ты едешь с нами? – ухмыльнулся Костя и небольно щипнул ее за руку.
– Ай! – Аня шлепнула его по пальцам. – Завидуй молча!
Костя загоготал.
– Я тебе и не завидую, – сквозь смех ответил он. – Платоша совсем не в моем вкусе, знаешь ли! Мне нравятся блондинки, а не блондины.